Чайная роза

Кейт мысленно пожелала, чтобы убийцу поймали раньше, чем он убьет еще кого-нибудь. Ее взгляд пропутешествовал по коридору и уперся во входную дверь. Где-то сейчас этот зверь? Может, отсыпается или ест. Или сидит в пабе, неотличимый от местных мужчин. Он вполне мог работать на причале или на складе и жить в двух улицах от их дома. Или проходить мимо по ночам. От стояния у плиты ей всегда бывало жарко. Но сейчас Кейт пробрал озноб. «Кто-то перешагнул через твою могилу», – говорила в таких случаях ее мать.

– Я вот думаю: если убийца… – начал Чарли.

– Замолчи ради бога! – оборвала сына Кейт. – Доедайте обед. Я что, зря стряпала?

– Да что с тобой, Кейт? – спросил Пэдди. – Ты вся бледная, точно призрак.

– Ничего. Хочу, чтобы этот… это чудовище куда-нибудь исчезло. Чтобы его поймали.

– Не тревожься, дорогуша. Никакой убийца и пальцем тебя не тронет. И всю нашу семью, – успокоил жену Пэдди, взяв ее за руку. – Пока я здесь, он не посмеет сунуться.

Кейт вымученно улыбнулась. «Мы в безопасности. Все мы», – мысленно повторяла она. Дом крепкий, замки надежные. Это она знала, поскольку Пэдди проверял их по ее настоянию. Ее дети по ночам крепко спали, зная, что отец и дядя Родди дадут отпор кому угодно. Никакая мразь не попадет к ним в дом и не причинит вреда. Однако Фиона была права. Стоило подумать об Уайтчепельском Убийце, все внутри переворачивалось. И озноб прошибал до костей.

– Пепин! Налетай-покупай вкуснейшие пепинки! Четыре штуки всего за пенс! Дешевле в Лондоне не сыщете!

– Сердцевидки, живые сердцевидки! Живее не бывает!

– Кому моих дивных сельдей? Глядите, они еще дышат и трепыхаются!

Это повторялось каждым субботним вечером: Фиона слышала рынок раньше, чем он открывался ее глазам. За две улицы до него слышны были выкрики торговцев, заполнивших рыночные прилавки и прикативших свои тележки. Воздух звенел от разноголосицы, отражавшейся от стен окрестных домов, переваливающей через крыши и растекающейся по перекресткам и переулкам. И каждый голос манил, звал покупать только у него.

– Леди, лучшая петрушка только здесь! Покупайте мою превосходную петрууушку!

– Ааааапельсины! Два за пенс! Кому моих сочных апельсинчиков?

Но в привычную музыку рынка сегодня ворвалась новая нота: резкая, пронзительная, не согласующаяся с остальными. Слыша ее, вечерние покупатели ускоряли шаги, торопясь к своим очагам, под защиту стен и дверей, запертых изнутри на все засовы.

– И опять – чудовищное убийство! – выкрикивал малолетний оборванец-газетчик. – Только в «Кларион»! Жуткие подробности! Рисунки с места убийства! Море кровищи! Покупайте «Кларион»!

Когда свернули на Брик-лейн, возбуждение, охватившее Фиону, возросло. Впереди простирался ярко освещенный рынок. Громадное существо, умеющее смеяться, переругиваться и льстить. Веселое, постоянно меняющееся. Несколько шагов – и она станет частью этого существа. Фиона потянула мать за руку.

– Не спеши. Не девочка я, чтобы бегом бежать, – проворчала Кейт, уткнувшись в список покупок.

В ушах звенело от громких, наглых, лживых голосов местных кокни. Торговцы вели себя словно бойцовые петухи: распушали перышки, важничали, подзадоривая покупателей найти изъян в их товаре и споря друг с другом, чья цена лучше. Словом, действовали по хорошо известному в Восточном Лондоне правилу: «Хочешь избежать неприятностей – позови их».

– Лежалая форель? – раздраженно спрашивал торговец рыбой у женщины, усомнившейся в свежести его товара. – Да мои форели свежи, как розы. А если желаете увидеть лежалую форель, посмотритесь в зеркало!

Фиона подошла ближе. На подносах лежали сморщенные морские улитки, маленькие сердцевидки с голубыми хохолками, жирные сельди. В ведерках громоздились устрицы. У нескольких была удалена одна створка раковины, обнажая скользкое блестящее устричное тело. Рядом расположился мясник. Торцы его прилавка были аккуратно обернуты малиново-красной и белой креповой бумагой. На дощечках он разложил куски сочного мяса, тупоносые колбаски и жутковатого вида свиные головы, с которых капала кровь.

А как изощрялись зеленщики, торговцы овощами и фруктами! Из фруктов сооружались диковинные пирамиды: сверкающие пепины, ароматные груши, яркие апельсины и лимоны, сливы и виноград. А перед ними корзины с бугристыми кочанами цветной капусты, головками брокколи, маринованной краснокочанной капустой, репой, луком и картофелем для варки и запекания.

Перемигивались газовые фонари, покачивались язычки пламени керосиновых ламп. Были даже свечки, вставленные в пузатые репки. И запахи! Фиона остановилась и, закрыв глаза, вдыхала все ароматы рынка. Солоноватый запах океана – это сердцевидки в уксусе. Легкий аромат специй – яблочные фриттеры с сахарной глазурью и корицей. Жареные колбаски, картошка в мундире, горячие имбирные орешки. У нее заурчало в желудке.