Чаки малыш

Джейн вздрогнула и уставилась на куклу в крайнем изумлении.

– Не игрушка, – повторил расписной человечек, смешно двигая деревянной челюстью.

В его голосе, сухом и механическом, слышалось упрямство и что-то ещё, заставившее сердце Джейн забиться пуще прежнего, что-то, напомнившее ей о брате.

– Теперь уже не игрушка, – сказала бабушка Рут, – хвала Господу, душа Тома нашла себе новое тело.

– Мой бедный, бедный Том, – прошептала Джейн, осторожно касаясь кончиками пальцев своего странного вновь обретенного братца. Человечек в ящике зашевелился, неуверенно задвигал руками и ногами, его шарнирные суставы при этом тихонько поскрипывали, а круглая голова с шапкой нитяных волос качалась из стороны в сторону – зрелище было столь жалким, что Джейн чуть не разревелась в голос.

– Поддержи его, – сказала бабушка.

Джейн молча кивнула и помогла кукле выбраться, дивясь неожиданной силе и цепкости маленьких рук; сухие паучьи касания нового братца были ей неприятны. Джейн вспомнила о настоящем Томе, о его теле, пусть теперь бездыханном и холодном, зато таком родном и человеческом, и ей захотелось крепко-крепко обнять брата ещё разок напоследок. Она живо обернулась к нему и от неожиданности вскрикнула: Тома не было.

– Берегись! – завопила Рут Кингсли в следующую секунду и бросилась на внучку, сбивая её с ног.

Бледный мертвец, тот, кто ещё недавно отзывался на имя Том, прыгнул на них из темной глубины комнаты и, промахнувшись мимо девочки, впился зубами в бабушкину шею. От невыразимого ужаса Джейн потеряла способность двигаться и говорить, её хватило лишь на то, чтобы, всхлипывая, отползти прочь, волоча по полу дрожащие ватные ноги.

“Всему конец”, – даже не подумала, а просто ощутила она разом и погрузилась в бездонную тьму.

Расписной человечек сидел на полу, поджав под себя ноги. Он вслушивался в ровное дыхание спящей сестры и рассматривал свои руки, обильно перепачканные запекшейся кровью. Поочередно сгибая и разгибая пальцы, он всё смотрел на них и смотрел, дивясь тонкости работы и сложности собственного устройства. Эти гибкие и сильные пальцы, искусно вырезанные из крепчайшего дерева, были способны на очень многое, именно они часом ранее погружались в мягкое и рвали в клочья податливую плоть, именно они крушили и дробили кости… Джейн вздохнула во сне и заворочалась. Свет. Совсем скоро рассветёт, любой ночи, даже такой, как эта, обязательно приходит конец.