Чан Кайши — враг китайского народа

Чан Кайши использовал и слабость левой группировки внутри гоминдана, честно стоявшей на позициях трёх политических установок Сунь Ятсена. В то время внутри гоминдана имелась группа мелкобуржуазных элементов, которая искренне верила, что три политические установки Сунь Ятсена — путь к спасению страны, но у неё не хватило политической решимости, чтобы воспрепятствовать измене Чан Кайши, вследствие чего последнему удалось подавить и эту группу.

Двурушничество продолжается

Однако вернёмся назад, к тем дням, когда Чан Кайши придерживался соображений, что ещё «преждевременно открывать огонь».

Основная форма, к которой в то время прибегал Чан Кайши в своей антикоммунистической деятельности, это в основном «ограничение компартии». У Чан Кайши ещё не было решения произвести окончательный, открытый разрыв с коммунистической партией. Он остановился на том, о чём рассказывалось выше. После событий 20 марта Чан Кайши, злобно клевеща на компартию, путём интриг и демагогии подстрекал коммунистов и комсомольцев офицерской школы Вампу и армии выйти из компартии и комсомола, но эти попытки Чан Кайши потерпели постыдное поражение. Чан Кайши из похода национально-революционных войск против милитаристов хотел сделать крупный бизнес и понимал, что если бы в этом походе не было сил коммунистической партии, сил рабоче-крестьянских масс, то поход был бы совершенно безнадёжен. Поэтому он считал, что пока ему не следует показывать своё подлинное лицо.

Ван Цзинвэй в то время говорил:

«Турецкая революция закончилась успешно, а затем началась резня коммунистов; но китайская революция ещё не завершена, и нужно ли у нас уничтожать компартию?»

Мысль Ван Цзинвэя совершенно ясна: резня, конечно, нужна, но она не должна быть преждевременной. Чан Кайши разделял взгляд Ван Цзинвэя. В мае-июне этот биржевой маклер вновь постепенно начал менять тон. В своей речи перед парткомиссарами в мае 1926 г. он заявил:

«Инцидент с кораблём „Сунь Ятсен“ не имеет отношения к руководству китайской компартии… Я вовсе не считаю, что в этих событиях компартия плела какие-либо интриги… Мои дружеские чувства к товарищам коммунистам не подлежат сомнению. Не буду говорить много, но мои слушатели знают, что революционные элементы должны быть сплочены. Резня коммунистов означала бы самоубийство. Эта премудрость понятна всякому».

Хитрая и коварная лиса Чан Кайши снова лицемерно выдаёт себя за друга компартии и заискивает перед ней. Прошло так немного времени после 20 марта, а Чан Кайши в своей речи на высших политических курсах пел уже совсем другое. Он говорил: «Коммунистические элементы ушли из армии, и если они никогда в неё не вернутся, то, в конце концов, это приведёт к ослаблению армии… Китайская революция должна принять руководство Ⅲ Интернационала».

Чан Кайши везде и всюду метал «левые» фразы. Это, разумеется, было фиглярством, но оно отражало один несомненный факт, а именно: без проведения трёх политических установок Сунь Ятсена Северный поход против милитаристов был бы невозможен. Но всё это позирование Чан Кайши было не больше, как подслащённый яд, выжидание с камнем за пазухой. Борьба с компартией путём «ограничения коммунистов», продолжение союза с компартией и подготовка уничтожения компартии в подходящий момент — таковы «методы» этого гангстера и биржевого маклера.