Чан Кайши — враг китайского народа

Эти выводы подтвердились. Кровожадность Чан Кайши нашла свое отражение даже в его пресловутой книге «Судьбы Китая», изданной в 1941 г., где он в каждой строке сожалеет, что не сумел в своё время «до конца вырезать коммунистов». Чан Кайши пользуется теми же лозунгами, что и Цао Кунь, У Пэйфу, Сунь Чуаньфан[51], Чжан Цзолин[52] и Чжан Цзунчан[53]. Он называет это «борьбой с коммунизмом», «борьбой с красными». Перефразируя слова Чан Кайши, сказанные им незадолго до этого об У Пэйфу, можно сказать: «По мнению предателя Чан Кайши, „красным“ является каждый китайский патриот, каждый борец за свободу и равноправие Китая, каждый противник империализма и феодализма, а если поставить точки над „и“, то „красными“ являются все четыреста пятьдесят миллионов наших соотечественников. Предатель Чан Кайши добровольно стал прихвостнем империализма и хочет быть врагом китайского народа. Поэтому он так и говорит». Нет, жажда крови у Чан Кайши никогда не может быть утолена!

Раньше Чан Кайши говорил: «Допустим, я, Чан Кайши, нарушил принципы нашей партии; вы, слушатели школы, можете выступить против меня, можете восстать против меня как начальника школы… Если я, как начальник школы, когда-нибудь нарушу дисциплину или изменю принципам нашей партии, то, по меньшей мере, должен быть расстрелян на месте. Если же никаких мер принято не будет, то как только права начальника станут больше, он может предавать партию, продавать родину и творить любые беззакония». Однако, выехав из Наньчана, Чан Кайши всю дорогу кричал: «Кто против меня, тот против революции!». Предвидение Чан Кайши в отношении себя совершенно справедливо: как только его права стали больше, он стал «предавать партию, продавать родину и творить любые беззакония».

Вся его личная диктаторская власть именно для того и предназначалась, чтобы можно было предавать партию (то есть реорганизованный Сунь Ятсеном гоминдан), продавать родину и творить любые беззакония. Как только его «права стали больше», он сам стал олицетворять «дисциплину». А «дисциплина» в понимании Чан Кайши требовала предательства партии, торговли родиной и любых других беззаконий… Тех же, кто настаивал на соблюдении трёх политических установок Сунь Ятсена, кто нарушал «дисциплину» Чан Кайши, стали «расстреливать на месте». Такая «дисциплина» Чан Кайши и привела к тому, что даже Ван Цзинвэй, орудовавший в Ухане, поспешил «подчиниться».

Таким образом, Чан Кайши захватил реорганизованный Сунь Ятсеном гоминдан, захватил Национально-революционную армию, захватил национальное правительство, завершив этим цепь своих злодеяний. Враг народа Чан Кайши, и как узурпатор, и как предатель, превзошёл даже Юань Шикая.

Великая революция 1925—1927 гг. возглавлялась партией рабочего класса Китая — Китайской коммунистической партией. Эта революция по своему размаху намного превосходила революцию 1911 г. В результате руководства компартии организовались рабочие, организовались крестьяне, организовались студенты; под руководством компартии была создана новая армия — грозная боевая сила революции. Ход революции показал, насколько неиссякаемы творческие силы китайского пролетариата. Мао Цзэдун в одной из своих великих работ следующим образом излагает причины поражения революции, причины того, почему Чан Кайши удалось потопить её в море крови:

«Когда в 1927 г. война с северными милитаристами получила наибольший размах, капитулянты из руководящих органов нашей партии добровольно отказались от своей руководящей роли в крестьянских массах, среди мелкой и средней буржуазии, и особенно от своей руководящей роли в вооружённых силах, в результате чего революция потерпела поражение».

Основной вопрос в указаниях Мао Цзэдуна о руководящей роли пролетарского авангарда в отношении крестьянских и мелкобуржуазных масс, средней буржуазии и в отношении вооружённых сил сводился к вопросу о власти.

Основная слабость, в которой нашли своё концентрированное выражение все слабости этой великой революции, состояла в том, что там, где побеждали силы революции, старая, разложившаяся феодально-крепостническая, компрадорская, милитаристская и бюрократическая система не разрушалась до конца, военная и административная власть не передавалась полностью и непосредственно в руки совершенно нового народно-революционного режима революционных классов, то есть не была полностью проведена в жизнь подлинно демократическая диктатура революционного народа.

Пролетарский курс, за который ратовал и которого добивался Мао Цзэдун, состоял именно в установлении народно-демократической власти. В отчёте «Итоги обследования крестьянского движения в провинции Хунань» Мао Цзэдун с огромным энтузиазмом описывает революционное крестьянство того времени: