Чан Кайши — враг китайского народа

Итак, классовые «достоинства» феодала-крепостника и биржевого маклера, политические «достоинства» шанхайского гангстера и тайного убийцы — вот та «подготовка», которую Чан Кайши прошёл в молодые годы,— подготовка, которая вооружила его для политической деятельности всеми подлыми и коварными приёмами, используемыми китайскими помещиками и крупными компрадорами для ограбления народа. В период великой революции 1925—1927 гг. этот политический авантюрист, кровно связанный с феодалами-крепостниками и крупными компрадорами, представляя интересы крупной буржуазии, особенно цзянсу-чжэцзянской крупной буржуазии, пускается в двурушническую спекуляцию; он использует слабости революции, ловит момент и завоёвывает определённое политическое положение, с тем чтобы, совершив политическую сделку с иностранным империализмом, присвоить плоды революции, предать её, и — в качестве оголтелого представителя кровавой клики крупных компрадоров и крупных помещиков — занять место северных милитаристов. С помощью иностранного империализма Чан Кайши устанавливает в Китае наиболее террористический, наиболее жестокий феодально-компрадорский фашистский режим и топит в море крови бесчисленных представителей революционного народа.

По циничности и наглости, с которой Чан Кайши идёт на предательство родины, он побивает все «рекорды», известные в истории Китая. Это — последний цепной пёс иностранного империализма в Китае, враг номер один китайского народа. Заклеймённый за свои тягчайшие преступления перед родиной, узурпатор Юань Шикай — ни в области захвата политической власти, ни в области национального предательства — не идёт ни в какое сравнение с Чан-Кайши. И этот первейший враг китайского народа, вопреки всем своим бесчисленным злодеяниям, в самых напыщенных выражениях неизменно пишет об «этике, долге, чести и совести», «о преданности и гуманности, верности и миролюбии», о том, что он «искренен в каждом своём помысле, думает не о себе, а об обществе, заботится не о себе, а о людях…»

Нет конца злодеяниям Чан Кайши, но теперь ему уже не уйти от карающей руки народа.

Глава Ⅱ От спекуляции на революции к контрреволюции

Двурушничество спекулянта

Революция 1911 г. была революцией старой демократии, проходившей под руководством буржуазии. Основные пороки этой революции:

1. Демократические слои мелкой буржуазии и национальной буржуазии, представляемые Сунь Ятсеном, хотя и сделали кое-что, но вследствие слабости и соглашательства буржуазии не смогли провести решительную борьбу с внутренней и внешней реакцией.

2. Эта революция добилась определённых успехов, опираясь в основном на крестьянские массы, организованные в тайные общества. Однако буржуазия не могла — да и не хотела — мобилизовать крестьянские массы полностью. Их революционный подъём она ограничивала определённым уровнем и рамками и, кроме того, всегда была готова пресечь этот подъём. Вследствие этого революция не могла принести крестьянству реальных выгод. Слабость и соглашательство буржуазии в основном проявились именно в крестьянском вопросе. Наличие этих слабых сторон революции 1911 г. и обусловило то, что она остановилась на полпути. Хотя она и свергла совершенно разложившуюся Маньчжурскую династию и номинально установила китайскую республику, но основные два вопроса буржуазно-демократической революции в Китае — уничтожение господства иностранного империализма и освобождение от феодального гнёта — совершенно не были ею разрешены. В связи с этим клика северных милитаристов, возглавляемая Юань Шикаем, заняла господствующее положение.

Революция 1911 г. со всей очевидностью подтвердила, что буржуазия не может руководить народом в разрешении этих двух вопросов и добиться подлинной самостоятельности, свободы и могущества китайской нации, что для этого нужны новые классы и новые силы. Таким новым классом и является китайский пролетариат; такими новыми силами явились руководимые пролетариатом широкие народные массы, состоящие в основном из крестьянства, но вместе с тем включающие в себя и другие революционные классы и революционные слои. Это, как говорит Мао Цзэдун, и будет революцией новой демократии. Началом этого нового этапа истории Китая явилось движение 4 мая 1919 г.[20]

Капитализм в Китае, воспользовавшись той отдушиной, которую ему предоставили революция 1911 г. и империалистическая война, получил определённое развитие, а китайский пролетариат постепенно сложился в самостоятельную политическую силу. Китайская буржуазия, действуя в своих собственных интересах, вновь попыталась принять участие в национальном движении. В то же время Октябрьская социалистическая революция в России, открывшая новую эру в мировой истории, немедленно оказала своё влияние на Восток и пробудила самосознание всех национальностей. Поэтому, начиная с «движения 4 мая», классовые отношения в Китае стали складываться по-новому.