Chanel No.5. История создателя легенды

Страна в смятении, новости о наступлении немцев в августе в Бельгии и Франции не сулят ничего хорошего. Но наша решимость и наше желание поскорее попасть на свои позиции только удесятеряются. Я не видел того неистового приема, который был оказан населением военным: цветы, бочки с вином, набережные, битком забитые женщинами, девушками, детьми, пришедшими приветствовать «защитников Закона и Справедливости», пожать им руки, поцеловать их, обнять их, подарить им букет… Нет, всего того, о чем товарищи с умилением рассказывали мне, когда уезжали 7 и 8 августа в Шарм, я не увидел. К моменту моего прибытия в Ла Фер ситуация сложилась более чем напряженная. Сегодня 31 августа. На следующий день противник берет город. Достаточно сказать, что нашу уязвимость я почувствовал очень быстро. Ла Фер будет оставаться в руках немцев на протяжении всей войны.

Итак, я присоединяюсь к своему полку в Ла-Рош-сюр-Йон, куда он перебазировался, здесь я буду служить вторым артиллеристом. Однако полк находится в стадии (ре)формирования и не имеет ни снаряжения, ни какого-либо обмундирования. Я проделал весь путь из России не для того, чтобы оказаться за линией фронта. Я узнаю, что формируется батарея добровольцев, и спешу к ней присоединиться; вместе с ней меня переводят в 29-й полк полевой артиллерии в Лорьяне, чтобы как можно скорее отправить нас на фронт. Я назначен бригадиром, и мы держим путь в Эльзас. Оказавшись там, мы вступаем в бой сначала в районе коммуны Фризен, затем в Штруте, Баллерсдорфе, Сен-Леже, Сеппуа-ле-О и Ле-Ба, где в октябре 1915 года я получил звание сержанта.

Когда я присоединяюсь к своим товарищам, уже вовсю ведется осадная война, с чередой бесконечных однообразных дней и необходимостью закапываться и сидеть в окопах. Мне рассказывают, как полк пережил начало войны, первые дни боев под немецким артиллерийским огнем, осыпавшим солдат и оглушавшим их своим устрашающим шумом, долгие ночные переходы по дорогам, забитым обозами, изнуряющие бессонные ночи, когда приходилось дремать на ходу или верхом на лошади. Когда войска располагались на отдых, спали под повозками, лошадей при этом не распрягали, держа постоянно наготове. И вот вечером 26 августа раздалось множество взрывов в непосредственной близости от нас. На следующий день мы узнали, что удары пришлись по мостам через Мез, и все они были разрушены. Первые две группы по ошибке оказались на эвакуированном за ночь правом берегу! У них не было другого выбора, кроме как быстро отойти к коммуне Стене, чтобы пересечь последний оставшийся мост до тех пор, пока не будет взорван и он. Отдали приказ о старте, отправленных на водопой лошадей пришлось возвращать, отряд в полном составе сорвался с места под охраной стрелков и кавалеристов. Враг проявился и попытался устроить перестрелку, но, к счастью, был достаточно далеко.

29-му полку отступать практически не приходилось. Солдаты знали, что враг продвигается вперед. Больно было смотреть на бесконечные колонны беженцев, проходивших по дорогам, но наши никогда не испытывали ощущения собственного поражения.

Вечером 27 августа немцы были отброшены к Мезу. Наши меткие выстрелы вызвали большой переполох. Враг поспешно отступил на север. Но последовавшее за этим сражение на Марне принесло 29-му полку много потерь. Мы стреляли с расстояния 1500 метров, а то и меньше, и не раз наши расчеты видели, как пехотицы отступают за линию своей артиллерии. В ночь с 10 на 11 сентября непрерывное движение машин вызвало удивление и беспокойство в рядах офицеров. Что, если это подкрепление, прибывающее к неприятелю? Нашла бы тогда наша уставшая пехота в себе силы сопротивляться? Вместо привычной канонады над полем боя воцарилась устрашающая тишина. Утром 11 сентября артиллеристы с удивлением увидели конных егерей, пересекавших район боевых действий. Следом мы услышали прекрасную новость: враг отступает по всей линии! Какая неописуемая радость! Мы все пустились в погоню и обнаружили, что на дорогах было брошено все: лошади, машины, повозки, брезент для палаток, телефонный кабель, даже провизия, особенно мне врезался в память пятидесятикилограммовый мешок с сахаром, оставленный прямо на обочине! 29-й полк тогда проделал путь приблизительно последних двух дней своего отступления, только в обратном направлении.

15 сентября противник остановил бегство и перешел в контрнаступление. Это был тяжелый день, нам пришлось оставить в Сервоне три орудия, но удалось закрепиться в аргоннском лесу…

Итак, Аргонн. Именно там я встречаю своих товарищей. С того момента мы проведем вместе год. Авиация противника действует очень активно. Яростно бомбят наши батареи, людей косят. Другие поднимаются и заменяют их. Некоторым удается спасти раненых из огня. Под обстрелом всех калибров батареи проявляют необыкновенную энергию и стойкость.