Chanel No.5. История создателя легенды

Дальше дни следуют один за другим, все одинаковые, со своими выстрелами, своими штурмами, своими потерями. Позиционная война, непрекращающиеся бои, яростные атаки противника, поддерживаемые мощной тяжелой артиллерией и грозной траншейной артиллерией минометами, которым мы можем противопоставить только наши скромные полевые пушки 75-го калибра и груди наших пехотинцев. Наше боевое товарищество делается все более тесным, потому что оно становится абсолютно необходимым с каждым днем, объединяет пехоту и артиллеристов. Артиллеристы живут в окопах, организуют наблюдательные посты на первых линиях оборонительных укреплений, устанавливают траншейные огневые средства (минометы 150-мм, орудия 37-го калибра), расставляют орудия на отдельных участках, с которых огонь ведется прямой наводкой, прикапывают свои батареи, связываются по телефону с пехотными частями на передовой. Многие убиты или ранены. Немало героев, которые расчищают наши окопы, проводят разведку до вражеских, без колебаний, рискуя жизнью, возвращают тела товарищей, павших рядом с ними.

Уже с января 1915 года немцы стали предпринимать широкомасштабные химические атаки с применением газообразного хлора, которые безжалостно убивали и ранили людей. В последующие месяцы мы увидим эскалацию разработки токсичных газов и их использования. Каждая страна будет стремиться изобрести новую разновидность химического оружия, которое окажется еще более разрушительным и неудержимым.

Компания «Ралле» в Москве берется за разработку и изготовление удушливых газов для русской армии, и меня просят возобновить мою работу там. Несомненно, я обязан возвращением в Россию моему другу Полю Плено. Плено прибыл из Франции в сентябре 1915 года по просьбе самого царя, чтобы переоборудовать завод и ускорить производство газа и взрывчатых веществ. Я был отчислен с воинской службы 1 декабря 1915 года и отправлен в Москву для того, чтобы управлять производством по приказу полковника Таффанеля и непосредственно капитана Фроссара, состоявших во французской военной миссии.

Эти месяцы, проведенные в Москве, были особенно тяжелы. Конечно, я счастлив служить как химик своей Родине и России. Я не сомневаюсь в настоятельной необходимости разрабатывать и производить эти газы в промышленных масштабах, так как надлеит убить или нейтрализовать максимальное количество вражеских солдат, чтобы выиграть войну. Но факт остается фактом: время создания духов и мыла с тонким ароматом осталось далеко позади… Речи о любви, женственности и соблазнении сегодня больше нет, она идет лишь о делах человеческих во всей их дикой, невообразимой жестокости: о том, как выпустить на поле боя саму смерть.

В этот ужасный период у меня одна отрада – видеть Иду и Вову, а также мою сестру Жанну. Меня не было дома больше года (точнее, семнадцать месяцев), и неописуемая радость переполняет нас с Идой, когда мы встречаемся вновь. Я обнимаю ее так сильно и так долго, что она позже признается мне, что чуть не задохнулась. Я целую сына и разглядываю его, просто не могу оторвать глаз. Прошло семнадцать месяцев, а это маленькое существо почти трех лет, которое уже повсюду семенит маленькими шажочками и говорит, хоть мало, но хорошо, и конечно, по-русски. Я решаю говорить с Вовой только по-французски, чтобы он стал учить язык своей родины. Мальчик быстро начинает меня понимать, когда он произносит несколько слов сам, меня переполняет гордость! Так как я несколько резок в общении с сыном, то он иногда показывает себя смущенным, потому что, конечно, мой стиль контрастирует с чрезвычайной мягкостью Иды по отношению к нему. Тем не менее в большинстве случаев мне достаточно лишь улыбнуться, чтобы прогнать прочь все его тревоги, а затем я беру сына на руки и подбрасываю в воздух, а он визжит от восторга и смеется. Как мне нравится, как он обнимает меня своими ручонками! Ах, какая же радость чувствовать его голову сына у себя на плече и зарываться носом в его белокурые кудри!

27 декабря 1915 года мы устраиваем крещение Эдуарда. День, когда все мои родственники наконец-то воссоединяются! Крестной матерью, разумеется, является моя сестра Жанна, а крестным отцом в отсутствие Ксавьера Дарда, моего большого друга, оставшегося на фронте, мы попросили быть Поля Плено. Я глубоко счастлив, когда вижу, как он держит моего сына у купели. Поль – человек необычайный! Красавец-мужчина, веселый, солидный, доброжелательный. Настоящий интеллектуал, остроумный, энергичный и смелый. Инженер, выпускник Высшей школы искусств и ремесел, в 1913 году стал директором фабрики «Ралле», где его высоко ценили. Плено – страстный путешественник, был в Сибири, Китайской Монголии, Индии и даже на Южном полюсе, куда он сопровождал командора Шарко в качестве фотографа в 1903 году. Из этой экспедиции он привез сто пятьдесят фотографических пластин и столько же смачных анекдотов. Вове на крещение он подарил фотографию пингвина, которую я в тот же вечер повесил над кроватью мальчика.