Chanel No.5. История создателя легенды

Вместе с некоторыми солдатами из миссии, решившими остаться в России, он жил во французской коммунистической группе опытом братской «коммуны». У них есть дом на Арбате, где одни живут, а другие временно останавливаются. Паскаль работает в Наркомате иностранных дел России с Чичериным. Вместе со своей группой он часто выступал связующим звеном между советскими властями и французскими гражданами, оставшимися в России. Именно Садуль пожинает славу освободителя заключенных французов, однако я знаю, что Паскаль, безусловно, помогал заключенным не меньше, чем всем тем, кого ограбили или оскорбили. Как мне кажется, в группе французских коммунистов он отвечал за связь с ЧК. У него всегда есть что перекусить в случае необходимости, он всегда готов делиться едой, что немаловажно во времена голода, в которых мы живем. Так, он смог помочь многим нашим соотечественникам, при этом ни один из них не был арестован. Он одновременно очень религиозен и – коммунист. Что для него не кажется противоречивым, но несомненно является таковым для окружающих.

С августа 1919 года Паскаль отмежевался от Садуля, которого он находит мастером маневра. Паскаль предпочитает компанию своих «товарищей, лишенных корыстных амбиций и расчетов», это его слова. И, кстати, совсем недавно в письме Садуля несколько враждебно настроенных к нему членов коммунистической группы были обвинены в государственной измене. В том же письме ЦК Российской коммунистической партии также сообщалось, что Паскаль был католиком и практиковал «абсолютное нарушение устава партии».

Я не знаю, как он выпутается из этого дела, но я представляю его мучения: он честен, так же убежден в своем христианстве, как и в своем коммунизме… И, наверное, в этом проблема. Совместимы ли эти две приверженности? Послание Христа обращено к свободе каждого, оно требует быть внимательным к другому и помогать ему всеми силами, индивидуально. Но он никогда не высказывался на политическом уровне за установление идеологии или системы, которая ограничивала бы всех людей. Он любит и уважает нашу свободу, необходимую на нашем пути к Нему. Мы должны отдать кесарю то, что принадлежит ему, а Богу то, что принадлежит Ему… Паскаль хочет идти дальше и, на мой взгляд, уходит из духовного плана в политическую сферу. Однако лично я не вижу свободы в устанавливаемой советской власти, я вижу, напротив, установление бюрократической машины, которая безжалостно раздавит человека, каковы бы ни были его убеждения. Быть христианином и коммунистом? В теории, может быть, это и возможно, но на практике такое мнение явно не разделяют советские политические власти… Моя Ида, я, наверное, утомляю тебя своими речами… Видишь ли, я так долго не мог с открытым сердцем говорить о том, что меня волнует и через что я прохожу… Ты видишь перед собой измученного, но счастливого человека, счастливого видеть тебя и знать, что, даст Бог, у нас впереди есть еще несколько дней, больше, чем у нас было до сих пор!

Ида пристально смотрит на Сержа. Она берет его за руку, не говоря ни слова. Одно только это ее отношение к его словам указывает на то, что она согласна и разделяет любовь Сержа. Да, этот друг, который присматривал за ней, который был рядом в каждый важный жизненный момент этих последних лет потрясений, она теперь принимает его любовь, она позволяет ему говорить то, что сама не решалась сформулировать. Она вздыхает с облегчением. Все кажется естественным, очевидным. Как будто вдруг, посреди этого морозного дня, чистый зимний свет коснулся их общих воспоминаний, придав им интенсивность, богатство неожиданных тонов, разорвав мягкость сепии, чтобы родить взрыв и сияние красок. Девушка прикасается к пальцам Сержа, ее переполняют невероятные эмоции. Она отдергивает руку, иначе ее вот-вот захлестнет эта волна, такая мощная, что она отворачивается, на мгновение удивленная эхом, отдающимся в ее собственном теле. Сержу, напротив, кажется, что он обидел ее, и вдруг он резко становится на колени и просит у нее прощения. Она поворачивает к нему голову и не может сказать ни слова: взгляд Иды возвращает Сержу всю ту любовь, которую она получила от него. Он наклоняет голову и страстно целует ее руку. Затем они возобновляют прогулку в молчании.

Глава 5 Вдали от Эрнеста

Ида

Зима 1919