Чарли Бон и Алый рыцарь

   Внезапно его внимание привлек нарядный портрет гвардейского офицера, написанный в полный рост. Взгляд Габриэля остановился на мече, прикрепленном к поясному ремню мужчины. Его длинные пальцы, обтянутые тонкой лайковой перчаткой с любовью обнимали изящную золотую рукоять. Когда Гэбриэль рассматривал замысловатые изгибы гарды, они неожиданно сверкнули, как будто на них упал солнечный луч. Потом мальчик перевел взгляд на круглый, широкий, кружевной воротник, плотно охватывающий шею. На бледном, чуть вытянутом лице аристократа, обрамленном черными кудрями длиной до плеч, выделялись большие темные глаза и нависшие над ними дугообразные брови. Подбородок завершала небольшая остроконечная бородка, а кончики тонких черных усов загибались вверх, как напомаженные. Впечатление портила только злая, неприятная ухмылка, застывшая на полных губах.

   На первый взгляд портрет выглядел вполне обычным и ничем не отличался от остальных парадных портретов своего времени, но что-то с ним было не так.

   Габриэль отступил на шаг назад, чтобы лучше видеть, и только сейчас заметил, что в пустых глазах кабальеро не было жизни. Мальчик в ужасе содрогнулся, ему стало не по себе.

   В Портретной галерее царил полумрак. Может быть, ему все это только померещилось: отблеск света на золотой рукояти, пустота в глазах аристократа…, и все-таки его продолжало что-то тревожить.

   Имя на бронзовой табличке, закрепленной латунными гвоздиками в основании рамы, гласило: Ашкелан Капальди.  Табличка почти оторвалась и висела под углом, а на поверхности полотна отчетливо виднелись отпечатки пальцев.  Кто-то совсем недавно прикасался к портрету, прощупывая холст и неоднократно нажимая на определенные точки.

   — Что ты здесь делаешь?  — раздраженный голос Манфреда оторвал Габриэля от созерцания.

   Он виновато обернулся, хотя ему не за что было чувствовать себя виноватым. Нужно сделать так, чтобы Манфред не догадался, что у него на уме. В последнее время ассистент преподавателя часто пользовался гипнозом.

   — Что ты здесь делаешь? — повторил Манфред по слогам и пристально уставился на Габриэля.

   — Ничего, сэр, — мальчик напустил на себя глупый и сконфуженный вид и перевел взгляд с узких черных глаз Манфреда на его одежду. Под черным плащом виднелся ярко-зеленый костюм, хотя обычно надзиратель облачался только в мрачные тона.

   — Ничего? — мастер гипноза посмотрел на Габриэля, заставив его поднять взгляд.

   — Ничего?  — прошипел он, пытаясь прочитать мысли своей жертвы.

   Габриэль почувствовал легкое головокружение и оперся о стену, чтобы не упасть.

   — Иду на урок музыки, сэр, — ответил он слабым голосом.

   — Тогда иди! И хватит тут болтаться без дела!

   Габриэль уже собирался уйти, когда увидел двух людей, идущих к ним по галерее. Один из них хромал, а другой шел, слегка покачиваясь, как моряк на палубе. Глаза Габриэля расширились от изумления, потому что тот, который хромал, был очень похож на человека с портрета: Ашкелана Капальди.

   Удивленный взгляд Габриэля заставил Манфреда обернуться.

   — Убирайся отсюда! — крикнул он мальчику, — немедленно!

   Тот быстро пошел прочь, но не настолько быстро, чтобы не услышать слова гипнотизера:

   — Сэр, Вы не должны покидать западное крыло в дневное время. Это неразумно. Ученики могут узнать Вас... и будут в шоке.

   — Ну и что, пусть удивляются, — в низком голосе незнакомца отчетливо слышался иностранный акцент, — и восхищаются.

   — Еще не время, Ашкелан, — в глухом и глубоком голосе второго человека звучал рокот морских волн, бьющихся о прибрежные скалы. Это напомнило Габриэлю о Дагберте.

   Он поспешил в Главный зал, который был полон детей, направлявшихся в разные классы. Изредка кто-то шептался со своим товарищем, тревожно оглядываясь по сторонам и проверяя, не следит ли за ними всевидящее око старосты. Согласно правилам в этом зале Академии Блура всегда царила гробовая тишина, которую никто не смел нарушать.

   Габриэль разглядел в толпе непослушную копну волос Чарли Бона. Мальчик шел, глубоко задумавшись, хмуро глядя себе под ноги. Габриэль помахал ему рукой, пытаясь привлечь внимание друга, но тот его не заметил.

   И тут появился Дагберт Эндлесс. Он упорно следовал за Чарли, не упуская его из виду. Мальчики прошли через Главный зал в коридор, который вел в музыкальный класс Сеньора Альваро.

   Габриэль сделал еще одну попытку. Выйдя в коридор, он тихонько позвал:

   — Эй, Чарли!

   Дагберт мгновенно развернулся и прорычал:

   — Что тебе нужно?

   Габриэль опешил от его наглости и злости.

   — Я только хотел поговорить с Чарли, — примирительно сказал он.

    - Привет, Гэбби! -  Чарли только сейчас заметил друга, — что-то случилось?

      Увидев, что Дагберт не собирается уходить и внимательно прислушивается к их разговору, Габриэль невнятно пробормотал:

   — Ничего серьезного, я поговорю с тобой потом, когда у тебя будет свободное время.

   Понуро сгорбив плечи и засунув руки в карманы, Гэбби пошел прочь. Было видно, что он не хотел, чтобы Дагберт услышал то, что он собирался рассказать Чарли.

   — Почему ты опять меня преследуешь?  — потребовал ответа Чарли, — разве ты не должен сейчас быть на уроке?