Чарли Чан идет по следу

– Простите, сэр, что мы нарушили правила. При обычных обстоятельствах мы ничего подобного себе не позволяем, но вчера вечером все в доме пошло кувырком. Мы несколько часов подряд готовили ужин, сами крошки во рту не держали, а когда узнали о смерти хозяйки, нам и вовсе кусок в рот не полез. Только поздно вечером, сильно проголодавшись, мы, когда гости покинули столовую, сели за стол и выпили по чашке кофе.

– Мы – это кто? – грозно спросил сыщик.

– Анна и я, сэр, – пролепетал дворецкий, опуская глаза. – Я помню, что сидел вот тут, где теперь мистер Мартино, а Анна здесь, сэр, – едва слышно добавил Джессоп, кладя руку на спинку стула Тарневерро.

С минуту Чан молчал, невидящими глазами глядя на дворецкого, а потом глубоко вздохнул, как человек, который после долгого плавания видит наконец берег.

– Где сейчас Анна? В доме наверху? – Сыщик кивнул Спенсеру: – Сейчас же приведите эту женщину. – Потом обратился к гостям: – Кажется, наш маленький опыт окончен. Возвращайтесь, пожалуйста, в гостиную, господа.

Все моментально подчинились, встали и вышли из столовой, а инспектор и шеф полиции задержались возле лестницы. Оба молчали. Когда в сопровождении полицейского появилась Анна, Чарли пронзительно посмотрел ей в глаза. Она ответила на его взгляд с холодным равнодушием. Сделав горничной знак войти в гостиную, Чарли и шеф направились за ней. На Анне были высокие черные ботинки, соответствовавшие строгому стилю ее униформы. На щиколотке правой ноги женщины сыщик заметил утолщение.

– Снимите, пожалуйста, ботинок с правой ноги, – велел Чарли Чан горничной.

Та села в кресло и принялась медленно расшнуровывать ботинок. Тарневерро зачем-то подошел к Чану и встал рядом. Не обращая на него внимания, инспектор взял из рук Анны тяжелый ботинок, перевернул его и ножом надрезал резину на каблуке. Там оказалась маленькая, не больше полудюйма, часть золотой булавки. Инспектор хладнокровно вытащил ее, положил на ладонь и поочередно показал каждому из гостей.

– Вы все свидетели, – холодно произнес он и повернулся к Анне: – Что касается вас, мисс Роддерик, вас погубила неосторожность. Когда вы топтали орхидеи, то не заметили вот этой красноречивой свидетельницы вашего преступления. – Он указал на булавку. – Если бы не эта маленькая небрежность, полиция никогда не докопалась бы до сути дела. – Чан внимательно осмотрел ботинок. – Шнуровка сбоку, – заметил он, демонстрируя ботинок присутствующим. – Позвольте спросить вас, мисс Анна, чем это обусловлено? Не тем ли, мисс, точнее, миссис, что вы повредили ногу?

– Да, я сломала ногу… уже давно, – едва слышно произнесла горничная.

– Вот именно, – добавил Чарли, обводя публику торжественным взглядом. – Вы сломали ногу, танцуя на сцене. Вы – бывшая танцовщица и вовсе не мисс Роддерик, а жена, вернее, вдова голливудского актера Дэнни Майо.

Горничная попыталась приподняться в кресле, но, пошатнувшись, тяжело опустилась обратно. Лицо ее сделалось белым, как песок Вайкики.

Глава XXIV. Завеса поднята

В этот момент Чарли Чан пристально посмотрел на Тарневерро, который, совершенно опешив, как-то вдруг весь сжался, побледнел и опустил глаза в пол.

– Я оказался удивительно недогадлив, мистер Тарневерро. Я не сразу понял, что эта женщина отнюдь не случайно появилась на нашем горизонте. С женой вашего брата случилось несчастье, из театра ей пришлось уйти, и она осталась одна без денег. Вы вызвали ее к себе и позаботились о том, чтобы она нашла себе такую работу, которая приносила бы вам максимальную пользу.

– У вас богатое воображение, мистер Чан, – пожал плечами предсказатель, изо всех сил стараясь вести себя сдержанно.

– В том-то и дело, – возразил Чарли, – что воображения мне не хватает. Зато у меня есть другое ценное качество: когда появляется свет, я не закрываю ставни. Теперь свет пролился. Задача Анны заключалась не только в том, чтобы шпионить за Шейлой Фейн и доставлять вам повседневные новости, – от Анны требовалось помочь вам, мистер Тарневерро, разрешить загадку убийства вашего брата Дэнни Майо. Потому-то вы и устроили его жену горничной к мисс Фейн. Вчера утром та имела неосторожность признаться вам в своем преступлении, и вы сразу же дали знать Анне, что час вашей победы близок. Вы торжествовали и хотели отдать мисс Фейн в руки полиции, на что и намекнули мне в Гранд-отеле. Может, вы сами откровенно расскажете всем нам, что случилось дальше?

– Вы сделаете это гораздо лучше меня, инспектор, – потупился Тарневерро.