Чарлстон

Заболоченная западная окраина Рейс Корс покрылась розовеющей на солнце водой. Ветер стих. Чайки, крича и обгоняя друг друга, летели к своим гнездовьям. Крылья их отбрасывали резкие черные тени на блистающую поверхность реки. Мощные копыта Цезаря мелькали над гладкой темной беговой дорожкой. Одно… два… три… Кто-то вскрикнул, на него зашикали. Лукас рассмеялся. Застучали копыта. Волосы Лукаса казались бесцветными в бледном свете сумерек. Один… два… три! Недоверчивое молчание оцепеневшей толпы, затем буря приветственных криков.

– Что будем делать? – спросил один из судей.

– Что мы можем сделать? – вместо ответа спросил другой. Он махнул юношам с кольцами. Те подъехали к «деревьям».

Джон Купер пришпорил коня, чтобы перехватить кузена.

– Лук, – сказал он. – Я никогда ни о чем тебя не просил. Но сейчас я прошу тебя. Для тебя это всего лишь игра, но я все надежды возложил на сегодняшний турнир. Я должен победить.

Лукас недоуменно поднял брови. Алый свет заходящего солнца делал его шрам еще более заметным.

– Почему? – спросил Лукас.

– Преподнося Лиззи венок, – Джон был бледен, – я попрошу ее выйти за меня замуж. Пинкни дал согласие.

Лукас улыбнулся:

– Замечательная идея. Вряд ли она откажет сэру Ланселоту. Потому ты и хочешь, чтобы я проиграл.

Джон покачал головой:

– Я не желаю тебе проигрыша. Просто я хочу стать победителем.

Лукас хохотнул.

– Прости, кузен, – сказал он. – Но победителем собираюсь стать я.

– Ради Бога, Лукас, зачем? Ведь для тебя это ничего не значит.

– Я человек азартный, кузен Джон. Люблю выигрывать.

Темные глаза Джона сузились.

– Убирайся со своим азартом в преисподнюю. На этот раз тебе не победить.

Соперники заняли исходные позиции.

Алое небо испещрили фиолетовые облака. Они постепенно окрасились оранжевыми, оранжево-розовыми, густо-розовыми и наконец бледно-розовыми, как морская раковина, тонами. Зрители, застыв от напряжения, сидели в густеющей тени. Куперы выехали один раз, другой, третий – в полной темноте. Кольца были почти невидимы, и все же ни один из соперников не промахнулся. Стук копыт и поскрипывание стремян громко раздавались в напряженной тишине. Юные служители, сидя на лошадях, освещали «деревья» пляшущим светом высоко поднятых факелов. Руки Джона Купера тряслись после многих часов напряжения. Нечеловеческим усилием воли он остановил дрожь. Цезарь стряхивал с губ пену, но повиновался повелительному голосу и мощным коленям ездока. Один… два… Цезарь споткнулся, но не упал. Три. Щеки Люси Энсон были влажны от слез. Лиззи смотрела как зачарованная. Люси взяла холодные руки девушки и растерла их.

Лукас уже не улыбался. Его плащ казался еще чернее от пятен пота во тьме холодной ночи. Всадник был словно одно целое со своим конем. Один… два… три.

Служители подъехали к судьям за распоряжениями.

Зрители на трибунах зашевелились, издавая приглушенный гул. Джон Купер, вдев копье в перевязь, ехал по направлению к судьям. Говор становился все оживленней.

Джон и юные служители вернулись к первому «дереву». Факелы их заиграли ослепительным огнем на кольце, которое Джон достал из кармана. Это был кружок из алмазов – обручальное кольцо. Он повесил его на крюк. В свете факелов кольцо лучилось радужным ореолом.

Джон отъехал трусцой во тьму на край арены.

– Они согласны, – сказал он Лукасу. – Если ни один из нас не победит, турнир закончится ничьей. Это всех разочарует, но другого выхода нет.

Лукас хмыкнул.

Джон улыбнулся. Он развернул коня и поднял копье.

Всадник мчался во весь опор. Так он и появился в свете факелов. Он был без шляпы, черные волосы сливались с ночной тьмой. Он казался неукротимым.

– Улыбается, – прошептала Лиззи. – Сейчас он это сделает.

Острие копья вошло в радужный ореол и устремилось во тьму. Кольцо продолжало переливаться в свете факелов.

– О-о! – Лиззи вздохнула. Слезы выступили у нее на глазах. Прежде чем они скатились, в поле ее зрения возник Лукас. Он снял не только шляпу, но и плащ. Он был весь в белом, белые рубаха и бриджи сливались в яркую молнию. Золотистая голова блистала ярче освещавших его факелов. Явившись на миг, Лукас исчез во тьме. И вместе с ним исчез сверкающий драгоценный кружок.

Зрители застыли, не веря своим глазам. Судорожно вздохнув, они наконец расслабились. Только теперь они осознали, в каком напряжении прошел день. Аплодисменты были оглушительны. Пажи с трех сторон освещали факелами судейский помост. Пинкни Трэдд поднял гирлянду цветов, чтобы присудить ее Лукасу. Леди зашевелились, шурша юбками и взволнованно гадая, которую же из них коронует Лукас. Мать Мэри Хамфриз велела дочери сидеть смирно.

Лукас появился на беговой дорожке. Послышались дружные крики приветствий. Герольды протрубили гимн. Пинкни выступил на край судейского помоста. Но Лукас проехал мимо него, натянул поводья и медленно опустил длинное острое копье с его сияющим наконечником на колени Лиззи. Кольцо соскользнуло и затерялось в складках ее юбки. Но девушка ничего не замечала. Она смотрела в глаза Лукасу.

КНИГА ШЕСТАЯ 1878–1882

36