Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Еще одно последствие вскрытия Комиссией неофициальной сети «друзей и семьи», руководимой Avellino & Bienes, состояло в том, что Мэдофф стал преимущественно опираться на более крупные, профессионально существующие на рынке источники денежных средств, а именно на хедж-фонды.

История хедж-фондов начинается с 1949 года, но до конца 1960-х они были по большей части незаметны. Эти организации без лишнего шума зарабатывали шикарную прибыль для своих богатых и чрезвычайно скрытных инвесторов, в то же время оставаясь вне поля зрения как регуляторов, так и, в большинстве случаев, СМИ. Идея, лежащая в основе хедж-фондов, заключается в том, чтобы рискованные по определению стратегии (покупка акций на заемные средства или короткие продажи акций) свести в единую стратегию фонда и тем фактически уменьшить общий риск и зарабатывать прибыли равно на хорошем рынке и на плохом. Цель – никогда не заканчивать год с потерями, идет ли рынок вверх или вниз, а это святой Грааль инвесторов всех времен, песнь сирены, которая привела к Мэдоффу стольких зачарованных.

Начало хедж-фондам положил социолог и финансовый журналист Альфред У. Джонс, который к началу 1960-х годов обеспечивал своих инвесторов ошеломляющим среднегодовым доходом в 65 %. Но «медвежий» рынок 1969 года сильно отрезвил многих из таких фондов. Даже легендарный фонд Джонса за первые девять месяцев года понес убытки, доходившие до 40 %.

Многие хедж-фонды терпели неудачи и на ухабистом рынке 1970-х, но никакие неприятности не смогли развеять их ауру. В 1980-е годы умами овладела идея, что хедж-фонды гораздо предпочтительнее регулируемых взаимных фондов, используемых инвесторами со средними доходами, и в хедж-фонды толпами повалили богатые, квалифицированные инвесторы.

При каждой инкарнации хедж-фондов неизменной оставалась примечательная система вознаграждений: управляющий получал 20 % прибыли, которую заработали деньги его инвесторов. Шли годы, и к стандартному зарплатному чеку управляющего добавился бонус за годовое управление размером 1 % стоимости чистых активов фонда. Такая плата в разы превосходила вознаграждение, выплачиваемое управляющему в регулируемых взаимных фондах, но люди богатые и мудрые готовы были платить – столько и должен стоить чародей, распоряжающийся вашим портфелем. Один знаток назвал бонусы «арендой», которую инвесторы платят за то, чтобы заполучить могущественного джинна в управляющие своими деньгами.

Семейство фондов Fairfield Greenwich Group, поддерживающее самый крупный из фондов-гигантов, замешанных в скандале Мэдоффа, находилось в управлении Джеффри Такера и Уолтера Ноэла-младшего, которых вряд ли можно назвать прирожденными финансистами. Сам Мэдофф позднее заметил, что партнеры фонда Fairfield Greenwich «пороха не выдумают». А слово «гений» и вовсе неприложимо к дружелюбному председателю и сооснователю фирмы Уолтеру Ноэлу, хотя ума у него было побольше, чем считали некоторые.

Глядя на этих двоих таких непохожих людей, трудно представить, что они могли наладить длительные и прочные отношения стоимостью в миллиарды долларов. Если Мэдофф был злодей из проходного романа Горацио Элджера, состряпанного на основе черновика великого Энтони Троллопа, то Уолтер Ноэл – второстепенный персонаж, едва намеченный Ф. Скоттом Фицджеральдом, этюд в стиле старших классов частной школы, насквозь пронизанный стремлением пробиться в высшее общество.

Ноэл, родившийся в Нэшвилле и обучавшийся в Университете Вандербилта, был красив: высокий и худой, с точеными чертами лица, густыми темными волосами и косматыми бровями, – и достаточно добродушный, чтобы победить на выборах в одной из скромных из организаций кампуса. Что бы ни говорили о нем позже, он был совсем неглуп – в Университете Вандербилта состоял членом привилегированного студенческого общества Phi Beta Kappa, получил в Гарварде степени магистра и экономики, и права (соответственно в 1953 и 1959 годах). Между двумя этими курсами в Гарварде он отслужил в армии. В его объявлении о помолвке 1962 года сказано, что он три года проработал «специалистом по русскому языку» (в то время он работал консультантом в Arthur D. Little Inc. в Лагосе, Нигерия). Позднее он помогал разрабатывать международные операции по управлению частными финансами для Chemical Bank, а в 1983 году ушел на вольные хлеба и стал консультировать частных зарубежных клиентов.

Если Мэдофф женился на прелестной девушке, за которой он ухаживал в школьном автобусе, то невестой Уолтера Ноэла стала миловидная Моника Хеглер, чьи богатые родители-космополиты делили время между Цюрихом и Рио-де-Жанейро и посылали ее в элитные частные школы Бразилии и Швейцарии.