Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

На некоторые вопросы Мэдофф отвечать попросту отказался. В ретроспективе его неуступчивость представляется очевидным тревожным сигналом, но в то время лучшим доказательством благонадежности Мэдоффа было его положение в финансовой индустрии и очевидный успех на Уолл-стрит. Юные эксперты по проверке благонадежности явно не высказали партнерам никаких опасений. А если и высказали, те их проигнорировали.

Вера в честность Берни Мэдоффа у партнеров Fairfield Greenwich Group, вероятно, лишь укрепилась в середине 1990-х годов, когда более двух десятков фирм-маркетмейкеров были обвинены в фиксировании цен на акции NASDAQ. Ценовой сговор длился годами, невыявленный или по меньшей мере безнаказанный. На вопиющее нарушение пошли некоторые крупнейшие фирмы Уолл-стрит, а финансируемые отраслью регуляторы NASD годами не могли схватить их за руку.

Это был самый громкий скандал на внебиржевом рынке за время пребывания Мэдоффа в Совете управляющих NASD, но его руки были чисты как снег. Частный юрист, проводивший самое первое из расследований, подтвердил, что его команда не обнаружила никаких признаков причастности фирмы Мэдоффа к махинациям на торгах. Из тюрьмы Мэдофф писал, объясняя, почему его фирма не стала участником скандала: «…мы были убеждены, что доверие к рынку NASDAQ прямо зависит от создания более конкурентной, прозрачной и эффективной рыночной площадки». И к этому времени его фирма была больше сосредоточена на прибылях от торговли акциями Большого табло на «третьем рынке» и была равнодушна к играм с внебиржевыми ценными бумагами, в которые играли другие. Возможно также, что Мэдофф предостерег своих трейдеров от участия в коллективных махинациях, потому что старался избегать любых действий, которые могли вывести из тени его финансовую пирамиду.

Однако, учитывая величину фирмы Мэдоффа и ее видное положение на рынке NASDAQ, ее непричастность не могла остаться незамеченной. Для Ноэла, Такера и всей их команды по предынвестиционному аудиту убедиться в том, что они имеют дело с одним из немногих незапятнанных маркетмейкеров, было, вероятно, большим облегчением, особенно если их уже начал нервировать его экстравагантный метод ведения бизнеса и упрямый отказ откровенно рассказать все, что они желали знать.

Пока Fairfield Greenwich расширялась и добывала деньги для инвестирования куда-нибудь еще помимо Мэдоффа, ее люди изучали результаты аудитов и осторожно наводили справки о других управляющих инвестициями. Как и Мэдофф, эти другие управляющие тоже добивались успеха, и другие малые фонды тоже процветали. Но в отличие от Мэдоффа другие управляющие инвестициями охотно отвечали на все вопросы и по первому требованию предоставляли запрошенные документы. Со временем Fairfield Greenwich стала гордиться качеством предынвестиционной проверки и в своих маркетинговых материалах описывала ее в радужных цветах, чтобы выделиться из других хедж-фондов, которые всплывали тут и там и предлагали до странного сходные доходы.

К середине 1990-х годов в фонде Fairfield Sentry заметно выросла доля продаж, проводимых командой Андреса Пьедрахиты, мужа старшей дочери Ноэла, уроженца Колумбии. Предшествующая карьера Пьедрахиты на Уолл-стрит была самой обычной: шесть лет в качестве финансового консультанта в Prudential Bache, затем три года вице-президентства в Shearson Lehman Hutton. В 1991 году, менее чем через два года после женитьбы, Пьедрахита пустился в самостоятельное плавание, создав бизнес по маркетингу хедж-фондов под названием Littlestone Associates. (Фамилия Пьедрахита в буквальном переводе с испанского означает «маленький камень», и это соответствует английскому «littlestone».) В 1997 году компания Пьедрахиты с ее интернациональным штатом сотрудников слилась с партнерской компанией его тестя Ноэла, и Пьедрахита стал «партнером-соучредителем» новой фирмы Fairfield Greenwich. Одним из его первых ответственных дел в новой структуре стало открытие офиса в Лондоне.

В том же году дочь Уолтера Ноэла Аликс вышла за трейдера другого хедж-фонда, Филипа М. Туба. Романтическая церемония проводилась на роскошном острове Мустик (Британские Виргинские острова), в Бамбуковой церкви под открытым небом. (В 1995 году Моника и Уолтер Ноэл купили там белоснежный дом на холме, а Мэдоффы в это же время обзавелись прибежищем за 3,8 млн долларов в Палм-Бич. «Мустик – полная противоположность Палм-Бич, – сказала через несколько лет Моника корреспонденту журнала Town and Country. – Там до сих пор сохраняется сельский уклад. И публика там очень интернациональная. И никто не ходит с гермесовскими сумками.) Женившись, Туб тоже влился в ряды Fairfield Greenwich и стал одним из лучших торговых агентов, умело используя деловые связи в Бразилии и на Ближнем Востоке.

В 1999 году на борт семейного бизнеса взошел еще один зять Ноэла, Янко Делла Скьява, который из своего дома в швейцарском Лугано стал продвигать фонды фирмы на рынках Южной Европы. В 2005 году в фирму поступил и четвертый зять Ноэла, калифорниец Мэтью С. Браун.