Чародейка

Под предлогом, что ей надо взглянуть на то, что происходит внизу на улице, она подошла к бойнице. Там она встала так, чтобы быть спиной к Фенеону, делая вид, что ее интересуют прохожие в ярких сарами, во множестве заполнившие улицу. Услышав позади себя звуки льющейся жидкости, она поняла, что он решил глотнуть еще вина. Садира бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы быть полностью уверенной в том, что все его внимание в данный момент поглощено выпивкой.

Так оно и оказалось. Вождь стоял и, откинув голову назад, прижимал к губам бочонок, из которого ему в рот лилась ровная струя вина. Чувствуя себя в безопасности, Садира вытащила из заплечного мешка костяной флакон с противоядием и, поспешно открыв его, капнула две большие капли себе на язык.

Едва Садира успела убрать флакон обратно в мешок, Фенеон громко рыгнул и оторвал бочонок ото рта.

– Есть только одна вещь, которую я люблю больше хорошего вина. Это – серебро, моя главная слабость, – пробормотал он, с шумом ставя бочонок на пол.

Садира поспешно обернулась, услышав шум. Фенеон тяжело опустился на каменный пол рядом со скамьей, обнимая своей ручищей бочонок.

– Почему ты так любишь серебро? – спросила колдунья. – В конце концов, его же нельзя пить.

– Вождь всегда нуждается в серебре, – пояснил Фе-неон, придавая лицу серьезное выражение. – Оно является мерилом его власти и показателем степени уважения к нему со стороны его воинов.

Садира покачала головой, услышав такое определение.

– На самом деле все обстоит совсем не так, – возразила она, садясь на скамью рядом с ним. – Я слышала, что твои воины говорили о тебе. Они с похвалой отзываются о твоих воинских подвигах и о твоем боевом искусстве, высоко оценивают тебя как воина. И никто из них ни разу не поинтересовался тем, сколько серебра в твоих кошельках.

Фенеон удивленно взглянул на нее, не зная что сказать.

– Это действительно так? – наконец спросил он.

Садира кивнула.

– Я также слышала разговор о том, что, когда Фенеон был молодым, для него не было ничего невозможного, – добавила колдунья.

– Так оно и было, – проговорил он, и серые глаза его заблестели при воспоминании о счастливых днях молодости. – Никто во всей пустыне не бегал так быстро, как я, и даже у соколов были все основания опасаться моих метких стрел. – Он опустил голову, и в его глазах погас счастливый блеск. – А что они говорят обо мне теперь?

Казалось, что, задавая этот вопрос, он не может заставить себя поднять на нее глаза.

– Ничего такого, чего ты не мог бы изменить, – ответила колдунья. – Они говорят, что ты требуешь с них слишком большую часть того, что они зарабатывают.

Пальцы Фенеона почти непроизвольно поглаживали рукоять его стального кинжала. Он печально кивнул головой, услышав ответ колдуньи, и Садира подумала, что, может быть, Раин и Магнус слишком рано пытаются устранить его с поста вождя, что для этого еще не пришло время.

Но ее сомнения быстро рассеялись. Фенеон рывком убрал руку с рукояти кинжала и сильно толкнул колдунью, сбросив ее со скамьи.

– Что ты знаешь о жизни нашего клана? – ритори-чески вопросил он. – Ты ведь не из Бродяг Песков, ты даже не эльф!

– Не надо быть эльфом, чтобы знать то, что делает любое существо хорошим или, наоборот, плохим вождем, – возразила Садира, поднимаясь с пола.

– Наша дружба имеет пределы, не переступай их, – предупредил Фенеон, стальные глаза которого засверкали холодным светом. – Больше никогда не говори со мной таким тоном.

– Каким тоном? – спросил Хайар, ступая на лестничную площадку. В руке у него была грязная каменная кружка. – Что тебе сказала эта женщина? Чем она разгневала тебя, мой вождь? – сочувственно спросил он.

– Только правду и больше ничего, – ответила Садира, не сводя глаз с Фенеона.

Не одобряя безрассудного, с его точки зрения, поведения Садиры, Хайар протянул свободную руку, чтобы схватить и увести колдунью.

– Я позабочусь о том, чтобы она больше не расстраивала тебя, – пообещал он. Садира проворно увернулась.

– Если ты только дотронешься до меня, то умрешь на месте, – пригрозила колдунья. Она еще точно не знала, сколько времени ей придется скрываться в лагере клана Бродяг Песков. Поэтому она хотела сделать так, чтобы все совершенно точно представляли себе, что она пришла к ним не на их, а на своих собственных условиях.

Хайар отшвьфнул кружку и подошел к девушке, пытаясь схватить ее обеими руками. Но Фенеон уже оказался на ногах и встал между ними так быстро, как не смог бы этого сделать сам Рикус.

– Она ведь может выполнить свою угрозу, и мне не хотелось бы потом мстить ей за тебя, – произнес вождь заплетающимся языком. – У меня есть на нее виды.

Указав сыну на брошенную кружку, вождь распорядился, чтобы тот поднял ее и передал ему.

– Я обещал угостить эту женщину вином,– пояснил он.

Хайар сделал так, как приказал ему отец. Подняв с пола кружку, он держал ее, пока Фенеон наливал в нее вино из бочонка. Затем, злобно посмотрев на Садиру, Хайар пере-дал ей кружку и направился обратно к лестнице.

Когда он поднялся наверх, Садира спросила вождя: