Чародольский град

Зато Каве без труда распознавала среди гостей драконорогов, принявших людское обличье: далеко не всем удавалось держаться с таким достоинством и непринужденностью, как пану Седрику. Многие из них ходили неестественно прямо, фыркали, шумно вздыхали и широко размахивали руками, – по-видимому, не часто им приходилось оборачиваться людьми.

Неожиданно на стенах вспыхнул ряд шаров-светильников, столь хорошо знакомых Каве, и зазвучала торжественная мелодия вальса. Ожил потолочный купол из разноцветного витражного стекла: украшавшие его геометрические узоры начали меняться, складываясь в разные причудливые фигуры, словно в огромном фантастическом калейдоскопе.

На черном обсидиановом полу закружились первые пары: мужчины в длинных мантиях и босоногие дамы в красивых вечерних нарядах. Тай с паном Чахом решили присоединиться к танцующим, правда, Ветротретий выглядел очень смущенным. Каве решила, что сейчас самое время отправиться на поиски шоколада, который можно съесть, иначе придется-таки откусить кусочек от какой-нибудь из статуй.

Неожиданно ее зоркий взгляд выхватил знакомую фигуру: Алексей Вордак шел прямо на нее под руку с некой чарой – очень миловидной девушкой в платье из легкой, кофейного цвета ткани. Она что-то весело рассказывала ему, а он время от времени кивал, но выглядел рассеянным, думал о чем-то своем. Неожиданно Алексей хитро улыбнулся – одними ямочками; обычно это означало, что он что-то замышляет.

Каве хотела отвести взгляд, но не могла. Почувствовав, что на него пристально смотрят, он дернулся и резко свернул в сторону, увлекая за собой девушку.

Чтобы скрыть волнение, Каве сделала большой глоток шампанского и чуть не поперхнулась.

Гости все прибывали и прибывали. Но Кристы Соболь среди них не было. Может, рыжая ведьма так устала на финальном поединке, что до сих пор спит без задних ног? Или не хочет показываться ей на глаза. Или – Алексею Вордаку? Похоже, они все-таки приехали порознь… Но что же тогда показало зеркало? И почему Алексей даже не подошел к ней, не объяснился?

Шампанское пьянило, подзадоривало, дарило обманчивую смелость – сейчас Каве была готова вызвать на смертельный бой в финале проклятую рыжую ведьму. Или эту миловидную девушку в бежевом. Или просто потанцевать где-нибудь под куполом, порхая среди переменчивых стеклянных узоров…

Тай и Ветротретий давно скрылись в неизвестном направлении. Пан Седрик с деловитым интересом разглядывал статую шоколадного Льва и старательно делал вид, что не замечает обращенных на него многочисленных женских взглядов.

Видя, что некий смуглый чар, усатый, черноглазый, в переливающейся лунным серебром мантии, решительно направляется к ней, Каве бочком попятилась к статуе усыпанных миндалем Весов, норовя скрыться в ее тени.

А может, ей лучше уйти? Чародольский Князь, похоже, так и не явится на собственный праздник.

– Потанцуем, Каве? По старой дружбе?

Девушка резко обернулась и увидела Рика Стригоя настолько близко, что от неожиданности наступила ему же на ногу. Смутившись еще больше, она неловко взмахнула руками – бокал с недопитым шампанским взлетел на миг и грянулся об пол, разбившись на тысячи водно-хрустальных брызг.

– К нашему счастью, – изрек полу дух.

И, пользуясь растерянностью девушки, увлек ее за собой на середину залы.

В то же мгновение веселую игривую мелодию вновь сменил торжественный ритм вальса. Каве, лихорадочно пытаясь вспомнить уроки школьного кружка бальных танцев, закружилась с полу духом по зале.

Внезапно огни хрустальных люстр померкли, музыка стала звучать глуше, пока окончательно не затихла. Запахи шоколада, орехов и корицы, витавшие в бальной зале, сменились тонким ароматом роз…

Князь перестал кружить ее где-то там – в полной-полной темноте. Замер, мягко ухватив за талию. Казалось, вместе с ним застыло само время; не было слышно ни шороха, ни звука, сюда не проглядывал ни единый лучик света. И вдруг он отстранился, и краски мира возвратились на свои места: начали тикать часы, заиграло пламя в небольшом камине, освещая уютную комнату в черных и золотистых тонах.

Князь смотрел прямо ей в глаза.

«До чего же у него красивые, необычные и переменчивые глаза, – подумалось Каве. – Их серый цвет может сгущаться и сверкать грозовыми сполохами, искриться веселыми огоньками или мягко сиять темным серебром, как сейчас».

– Я знаю, зачем ты здесь, Каве… И знаю, что задумал старый прохвост Седрик. И да, не скрою, по-прежнему хочу забрать у тебя Золотой Ключ. Но давай забудем обо всем этом хотя бы на час. И проживем его только для себя, без всяких интриг. Хочешь шампанского, Каве?

Она заглянула в самую черноту его взгляда и вдруг сказала:

– Хочу.

Рик улыбнулся – хитро и насмешливо, скрывая за быстрым прищуром глаз истинные мысли. В его руках появились два узких кубка – судя по виду, из чистого золота.