Чаролом

Франческу сковал ледяной страх. Достигнув Шандралу, авиаматки изрыгнут сотни воздушных змеев. Будь она драконицей, изорвала бы в клочья эти паруса прежде, чем корабли приблизились бы на десять миль к городским стенам. Теперь ей не оставалось ничего, кроме как торопливо идти за стражниками по проспекту Утрана. Улицы были заполнены горожанами, несущими на себе скарб и ревущих детей.

Где-то за гаванью полыхнула оранжевая вспышка, осветив военные галеры, которых было, похоже, раза в два больше, чем во время вчерашней «атаки». Миг спустя гавань озарил взрыв: городские антипушечные божества метнули что-то навстречу имперскому ядру.

Выстрелили ещё две пушки. Затем сразу пять, десять… Над городом прокатился грохот, гавань озарило несколько взрывов поменьше: боги стойко пытались не допустить снаряды к городу. Но галер было слишком много. Одно огненное ядро упало на порт, другое – в квартал Наукаа.

Леандра что-то кричала, Франческа не могла разобрать слов. Пламя разорвало темноту на верхней террасе, потом на нижней. Пришлось перейти на бег. Леандра протянула матери руку, и та с благодарностью сжала её ладонь.

Толпа в панике ломилась вверх по Жакарандовой Лестнице. Красноплащники требовали, чтобы люди расступились и дали дорогу, но их голоса тонули в пушечном грохоте.

На следующей террасе им встретился высоченный, футов тридцати ростом, бог. Его тело напоминало ствол баньяна. Наверное, это было боевое воплощение Баньянового Бога. Он выламывал огромными руками-ветвями плиту из ступеней Жакарандовой Лестницы. Плита, должно быть, весила не меньше тысячи фунтов, но бог широко размахнулся и швырнул каменюку в темноту, целясь в имперскую галеру.

Толпа несла Франческу и её спутников по лестнице. Иногда люди спотыкались и падали. Если никто не помогал им подняться, они оказывались растоптанными.

Франческа не раз прежде видела сражения, бунты и осады, но всегда – глазами дракона. Тогда смерть невинных приводила в ужас или ярость. Сейчас же бывшую драконицу потрясала собственная беспомощность. В сердце не осталось места для жалости к погибшим, ею двигало единственное желание: оказаться как можно дальше отсюда.

На вершине Жакарандовой Лестницы толпа сделалась настолько плотной, что им поневоле пришлось притормозить. Леандра оглянулась на залив. Франческа тоже. При свете вспышек она заметила флотилию мелких лодочек, отчаливающих от галер. В адском пламени сверкали шлемы и наконечники копий. Вивиан начала высадку войск.

В порту стояло другое зарево. Одинокая фигура ослепительно сияла оранжевой аурой. Вокруг рыскали мощные тигроподобные тени. Таграна и её воины.

– Проклятие! – зарычала Леандра. – У меня не остаётся выбора.

– О чём ты? – Франческа подозрительно взглянула на дочь.

– Да есть один план… Я рассчитывала кое-что сделать со своим будущим. Впрочем, теперь это неважно. Нам не устоять.

Леандра проговорила эти слова со странным выражением, в котором ужас и отчаяние мешались с облегчением, словно она избавилась от тяжкого бремени.

Толпа нажимала, Франческе и Леандре пришлось приложить усилия, чтобы не упасть. И вот они приблизились к Храму Воды. Священники в ярких мантиях, стоя на стенах, к чему-то призывали людей, те же, не обращая на них внимания, кричали или плакали. Для синестетического слуха Франчески всё это представляло собой настоящее буйство красок.

Она присмотрелась, пытаясь разобрать слова священника, но тут рядом дико завопили. К безумному кроваво-красному визгу присоединился хор испуганных голосов. Оглянувшись, Франческа увидела белую ленту ткани, в свете факелов сверкнули металлические когти. Воздушный змей поразил мужчину футах в двадцати от неё и вновь взмыл, готовый напасть на нового несчастного. Темноту прорезала синяя вспышка, людей окатило брызгами, а воздушный змей бессильно свалился на кровавые останки своей жертвы. Гидромантская чароломка, сообразила Франческа.

Она подняла глаза. Над их головами зависла массивная белая туша авиаматки, из её брюха градом сыпались когтистые воздушные змеи.

Навстречу им из города метнулись яркие крылатые существа. Они двигались слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть, и напоминали скорее юркие цветные сполохи. Существа накидывались на воздушных змеев, превращаясь в оперённую стрелку, насквозь пробивающую ткань конструкта. Франческа решила, что это какие-то мелкие воздушные божества вроде попугаев, воплотившиеся для защиты от воздушных змеев.

Но последних было слишком много. Поток извивающейся когтистой ткани лился из авиаматки, не ослабевая. Некоторым змеям удавалось ускользать от пернатых защитников, и тогда они нападали на любого, кто оказывался поблизости. Над заливом эхом разносился грохот пушек, нижние террасы уже охватил огонь. Шандралу было не выстоять. Ещё немного, и всё будет кончено.

Только тут до Франчески дошло, что именно кричат священники. Оказывается, они призывали людей молиться о защите от воздушных змеев и пушечных выстрелов. Те, кто находился неподалёку от храма, уже усердно отбивали поклоны.