Чаролом

Франческа подняла на неё глаза. Внешне она не изменилась: светлая кожа, длинные тёмные волосы, карие глаза, россыпь веснушек. Однако выражение лица, осунувшегося от усталости, было чужим. Леандре казалось, что эта жалкая, подавленная женщина не могла быть её матерью.

– Мне жаль, что нельзя было поступить иначе.

– Обстоятельства диктуют нам свои условия, – кивнула Франческа.

Леандра промолчала, не зная, что сказать. Франческа посмотрела на город, потом проговорила, словно бы про себя:

– Ты подытоживаешь в голове всё то, что можно было сделать по-другому, и сравниваешь полученную сумму с настоящим положением дел. Потом размышляешь, почему выбрала то, а не иное решение. Вспоминаешь все те разы, когда я или твой отец могли поступить иначе. Не успеешь оглянуться, как тонешь в бесконечных «если бы да кабы». Но теперь у нас нет на это времени. Наш мир летит в тартарары, и совсем скоро обстоятельства вновь заставят тебя действовать.

– Ты так хорошо знаешь, что я чувствую, даже страшно становится.

– Потому что я чувствовала то же самое, – Франческа улыбнулась.

– В Порте Милосердия?

– Там – особенно. А ещё – во время каждого кризиса, сопровождавшего твоё лечение в детстве.

– Было бы проще, если бы ты теперь разоралась, принялась упираться и настаивать на своём.

– Ну, мне ведь тоже нелегко, – мать засмеялась. – Пытаюсь как-то настроиться, чтобы искренне почувствовать благодарность к тебе.

– Буду очень рада, если это получится.

– Тебе действительно не всё равно?

– Разумеется, нет, – несколько уязвлённо ответила Леандра.

– Мы с тобой так похожи.

– Тебя это не раздражает?

– Не то слово! – Франческа прыснула. – Ты – моя дочь. Плоть от плоти той, кем я была.

– Ты по-прежнему целительница и одна из самых высокопоставленных женщин Лиги.

– Считаешь, это может быть утешением? – мать отвернулась к окну.

– Ты ведь в курсе, что папа выжил и теперь спускается из Павильона Неба в город?

– Да. И вечно буду возносить молитвы Богу Богов за то, что Нико остался жив, – она перевела взгляд на Леандру, затем – на свои руки. – Ты силой принудила меня к этому облику, благодаря которому я спаслась… Спасибо тебе, Леа.

– В своё время, в Порте Милосердия, ты поступила так же.

– Да, время как будто обратилось вспять. В какой-то миг опасности рожать и рождаться поменялись местами, и дочь обгоняет мать. Твои силы растут, и справедливость требует, чтобы мои уменьшались.

– Мам, по-моему, ты излишне драматизируешь.

– Ты сможешь смириться с моей мелкой политической вознёй, став величайшей силой в Лиге?

– Так же, как ночное небо мирится с солнцем.

– Вот именно. Учитывая сложившуюся ситуацию, я предпочту, чтобы ты ограничила меня.

– Будешь опять настаивать на моём бегстве на юг?

– Город празднует победу, но нам-то с тобой известно, что сегодняшняя атака была просто уловкой. Я больше не способна сражаться с иерофантами, и Вивиан легко захватит Шандралу. Мы должны вывезти тебя отсюда.

– Может случиться так, что у нас просто не хватит на это времени.

– Однако…

– К тому же, – возвысила голос Леандра, – в чём смысл бегства? Если я провозглашу себя Лосом, неодемоны, постепенно превратившись в богов, поработят человечество. Если же я умру, люди станут рабами имперских чарословов, а язык окончательно стагнирует в косности. Какой смысл выбирать между двумя неприемлемыми альтернативами?

– В одном случае моя дочь останется жива.

– Нет, должен быть третий, лучший путь.

– Давай-ка выйдем, – предложила Франческа, пристально взглянув на Леандру. – Я уже достаточно окрепла.

Леандра проследовала за матерью на балкон, смотревший на запад. В сгустившихся сумерках сада кто-то зажёг около пруда масляную лампу. В пятне её света кружили карпы.

– Твой отец прислал мне сообщение, что по просьбе Тримурил останется ночевать в Плавучем Дворце. Утром я отправлюсь туда на совещание со Святым Регентом. Составишь мне компанию?

– Хорошо. Я уже пообещала Тримурил. Эллен говорила тебе, что кое-кто из влиятельных горожан тоже встречался с Регентом? Они недовольным тем, что он меня поддерживает.

– Да, она упоминала об этом. Впрочем, должна предупредить, Эллен и сама в тебе сомневается.

– Она не особенно это скрывает.

– Откровенность Эллен – одна из причин, по которым я выбрала её себе в ученицы.

– Похоже, мне пора начинать ревновать тебя к ней.

– Я всегда хотела, чтобы моей ученицей стала ты.

– В том-то и дело, мама. Ты оставила мне единственный путь сближения с тобой. Но я никогда не смогу стать твоей ученицей.

– Да, в своё время ты выразилась предельно ясно.

– Просто это не моё, вот и всё.

– Леа, я хотела бы быть тебе лучшей матерью.

– Думаю… Думаю, теперь я понимаю, почему ты поступала так, а не иначе.

– Ты меня простишь?

– Услуга за услугу.

Франческа пристально глядела на дочь. Казалось, на неё легла тень былой жизненной силы.

– Прощаю, – медленно произнесла она. – От всего сердца.

В глазах Леандры мелькнул страх, сменившийся облегчением.

– В таком случае, я уеду.

– Куда? – Франческа непонимающе приподняла брови.