Чаролом

Эллен представила ему Франческу и объяснила, что они ищут подкидыша, на днях взятого под опеку регентства. Священник посмотрел на них подозрительно, и Эллен достала из поясного кошеля приказ Совета Звездопада. Однако бумага лишь усугубила скептицизм брата Палакана. Впрочем, он указал на группу детей, бегающих туда-сюда по мелководью.

– Тот, кто вас интересует, – высокий темноволосый мальчик. Он не желает общаться с остальными. Да и вообще, держится в сторонке.

– Как его зовут? – спросила Франческа.

– Я надеялся, что это вы мне скажете, – засмеялся брат Палакан. – Он отказывается называть нам своё имя и не говорит, где его дом. Дети прозвали его Лоло, потому что когда старший мальчик принялся его шпынять, тот сразу кинулся в драку. «Лоло» на сленге морского народа означает «чокнутый». Надеюсь, кличка к нему не пристанет.

– Каким образом он очутился в приюте? – спросила Франческа. – В Шандралу хватает сирот, а регентство не имеет обыкновения брать их всех под своё крылышко.

– И это весьма прискорбно, – покачал головой брат Палакан. – Что до Лоло, то тут одни загадки. Два дня назад я получил письмо, предписывающее мне ожидать нового приёмыша. Описание ребёнка прилагалось. Письмо было на пергаменте с гербом Плавучего Города, его доставил причётник. Я надеялся, что получу больше информации вместе с самим мальчиком, но вечером во время ужина тот просто вошёл в дверь. На следующее утро я отправил курьера в Плавучий Город, однако никто ничего не знал ни о каком письме насчёт Лоло. Увидев вас, я решил, что вы расскажете мне о нём.

– Может ли письмо быть подделкой? – сухо спросила Франческа.

Священник задумался.

– Вряд ли. Но не скажете ли вы мне, зачем вам нужен Лоло?

– Боюсь, что не скажем, ради вашего и его блага, – покачала головой Франческа. – Я бы хотела побеседовать с ребёнком.

Прежде чем кивнуть, брат Палакан долго разглядывал её.

– Хорошо, магистра. Но будьте осторожны, Лоло – трудный ребёнок, к нему нужен особый подход. Как я догадываюсь, ему уже многое пришлось пережить.

Франческа склонила голову и оставила священника.

Столетия назад её предтеча обратила внимание, что людей постигает особого рода смущение, когда они идут по раскалённому пляжу полностью одетыми, причём это чувство усиливается, если все остальные раздеты.

Окружённая детьми в одних ланготах – а младшие были так и вообще голышом, – Франческа вполне ощутила нелепость своего чёрного до пят плаща. Кое-кто из ребятишек с любопытством оглядывался на пришельцев.

– Эллен, – тихо сказала Франческа, – до меня дошло, что я не представляю, как ты ладишь с детьми.

– Это потому, что я фанатично их избегаю.

– А что же ты делаешь, если к тебе попадает больной ребёнок?

– Реву громче, чем само дитя.

– И как, помогает?

– Ещё бы. Некоторые из малышей даже принимаются меня утешать.

Они приблизились шагов на пятнадцать к стайке веселящихся мальчишек. Лоло стоял поодаль, на кромке прибоя, вроде бы со всеми, а вроде бы и нет.

Другие мальчики не слишком заинтересовались чужаками, они давно привыкли к тому, что о них заботятся самые разные взрослые. Вдруг один крикнул, что надо бы наподдать кому-то, и шалопаи с радостными воплями побежали по берегу. Через минуту они уже были далеко, на полпути к бухте.

– Может, лучше с каким неодемоном расправимся? – жалобно сказала Эллен. – И то проще будет.

– Ничего, я хорошо управляюсь с детьми, – ободрила её Франческа.

– Настолько хорошо, что они, завидев вас, убегают сломя голову?

– Напомни мне по возвращении, чтобы я уполовинила твою стипендию.

– Но магистра, вы вовсе не платите мне никакой стипендии.

– Да, действительно. И это несправедливо. Ладно, придумай, как нам лучше поговорить с этим мальчиком, и я начну тебе её платить.

– Чую тут какой-то подвох.

Тем временем ребята возобновили игру рядом с небольшим ручьём, впадающим в море. Вода, текущая из кратера вулкана, была ледяной, они брызгали ею друг на друга и вопили.

Франческа задумалась, не подобрать ли полы мантии и не присоединиться ли к ним. Может, даже самой плеснуть в кого-нибудь из них водой? Интересно, с каких это пор игра с детьми стала для неё таким сложным делом?

– Магистра, а что если я сама заплачу вам за… – реплику Эллен заглушил удивлённый крик детей.

Они с Франческой обернулись и увидели Тэма и Кенну, уже сбросивших свои мантии и плескавшихся с детьми в волнах. Близнецы были худыми и жилистыми, их бледная кожа светилась на солнце, точно белёные стены домов.

Друиды воткнули один из своих посохов в песок на мелководье, тот дал корни и превратился в толстое дерево с широкими листьями, похожее на мангровое. Один сук вытянулся футов на тридцать и выбросил воздушный корень, свисающий подобно верёвке.

Близнецы вскарабкались на своё «дерево», Тэм бросил конец корня сестре, та крепко за него ухватилась, и брат столкнул её с ветки.