Чарослов

Чем ярче сиял воображаемый камень, тем сильнее крепла решимость юноши. Он собирался вернуть украденное. Там, в кладовке, одной этой мысли хватило, чтобы унять слезы. А теперь она поможет ему не заплакать. В свете изумруда сгорали все его печали, все сомнения и слабости. Он отыщет способ завладеть камнем и вновь обрести себя…

Нико потрогал поясную сумку, нащупав поисковое семечко. Оказавшись вне крепости, он первым делом сорвет корешок, чтобы друид знала, где его искать.

Он еще раз выглянул из-за гобелена, изучая стражниц. Ту, что помоложе, с длинными черными волосами и бледным лицом, Нико видел впервые. А вот серебристые волосы и темная кожа стражницы постарше показались ему смутно знакомыми. Насколько он помнил, это была одна из лучших местных колдуний, блестяще владевшая нуминусом.

Закусив губу, Нико юркнул обратно в свое убежище. Он подумывал, не вернуться ли ему к лжелестнице: о побеге через главные ворота не могло быть и речи. Чтобы пройти мимо стражниц, пришлось бы стать невидимкой…

А что, это мысль! Осталось лишь найти маскирующий субтекст попроще: чем элементарнее заклинание, тем легче исправить ошибки, которые добавит в текст зараженный Каталог.

Он открыл книгу. И поначалу не понял, что за текст развернулся перед ним. Судя по всему, Каталог нашел для него главу из древнего трактата, только вот зачем? Странно…

Из сочинения «К вопросу об единообразии техник чарописания», автор Гай Руфус

В наши дни существует распрастраненое мнение, что альтернативные техники чарописания стимуллируют развитие творческого начала. Я готов презнать, что многие тексты имеют несколько альтернативных способов чарописания, которые не просто дапустимы, но зачастую гораздо эфективнее привычных методов. Однако число подобных счастливых случайностей ничтожно по сравнению с количеством альтернативных техник чарописания (а точнее, антитехник), которые являются нерабочими, а в некотрых случаях и опасными. Если волшебники собираются и дальше приносить пользу Новосолнечной империи, то стандарт…

Нико нахмурился. Он-то думал о субтекстах, при чем здесь чарописание? Предполагалось, что Каталог обеспечит его информацией по интересующей теме. Он уже собирался перевернуть страницу, но затем отдернул руку.

Может, Каталог прав: он думал не о субтекстах как таковых, а о том, получится ли у него воспроизвести зараженный субтекст без ошибок.

Нико перечитал страницу. Допустим, иногда ошибочное написание срабатывает — и что с того? Сам-то он давно это знал. Пытаться намеренно исказить субтекст — верный способ остаться без лица; зараженное заклинание освежует его в два счета.

В раздражении он перелистнул несколько страниц. Казалось, Каталог издевается: теперь он выдал отрывок из трактата на тему «Как неуверенность в себе влияет на способности чарослова».

— И это все, что ты можешь мне предложить? — шепотом прорычал Нико.

Книга не ответила.

Нико приложил ладонь к странице и отправил свой разум в полет по звездному небу заклинаний. Из темноты выплыли три кометы — три субтекста с пояснениями, как они действуют.

Первый — длинное заклинание на общем языке под названием «мадид» — светился зеленым. Согласно описанию, этот субтекст делал расплывчатым образ колдующего. Пока заклинание действовало, автора было сложно увидеть и почти невозможно в него попасть. К субтексту прилагалось предупреждение:

Перевернутое строение мадида делает его невидимым для большинства чарословов; однако стоит иметь в виду, что некоторые колдуны, мастерски владеющие общим языком, могут различить последовательность рун и, таким образом, обнаружить заклинание.

Не годится: стражницы на входе наверняка в совершенстве знают общий язык.