Чарованная щепка

Магчика наблюдала озадаченно. Смешное оружие отработало исправно и точно, при этом она определенно не смогла расслышать наложенные чары. Снова получив артефакт в свои руки, она с большим трудом уловила отголоски чужого древесного кода.

– Чары столь просты, что совершенно впитались в основу, – признала она, наконец, – Мне не приходилось встречать такое действие..

Удивление сменилось зародившимся научным любопытством:

– Если их адаптировать ко стеклу, они станут различимы? – предложила она уже несколько живее. – Причина в древесной природе кода или в изяществе алгоритма?

"Изящество алгоритма" прозвучало для Себастьяна музыкой.

“Отец был прав, называя меня недоучкой” – про себя обнаружила Лея, неохотно покидая мысленный пьедестал, – “При наличии странных пробелов, даже этот маг превосходит иные мои умения.”

Виола наблюдала краем глаза. Со стороны могло показаться, что распорядительница несколько завидует одаренным коллегам – на самом же деле она тщетно надеялась полюбоваться зримой магией, чем-то вроде фокуса Алессана с огоньком из воздуха.

Сама тарабарщина чародеев, что-то “слышащих” в безмолвных предметах, Виолу ничуть не трогала. Абсолютный магический слух Себастьяна служил поводом для ее ревности лет до тринадцати, но, взрослея, девица “нашла себя” в управлении, на чем совершенно успокоилась. Стенания брата при отладке магокода существенно укрепили ее уверенность в разности путей, им предначертанных.

Словно в подтверждение, окрыленный Себастьян углубился в совместные эксперименты с чарами. Он увлекся так, что едва обратил внимание на чай с ватрушками, заботливо поданный Виолой в качестве обеда.

Лея тоже не слишком на них набросилась, как видно, избалованная кухней иного уровня. Спустя еще около часа она сообщила, что дальнейшие изыскания вынуждена перенести на завтра или иной удобный артефакторам день.

Тут, конечно, провинились уже не ватрушки: как ни больно возвращаться в свой мир после высоких теорий магии, но в душной каморке Лею дожидались горшочки с ненавистным “отрезвеньем”. Теперь, будучи гильдейкой, она еще более прежнего вынуждена цепляться за всякий доход – пока что консультационные услуги едва ли могли ее озолотить.

Себастьян наблюдал, как маленькая наставница собирает книги. Сегодня за несколько часов он узнал больше, чем за последние полгода: для обоих юных магов стало сюрпризом, что свойством почти совершенно прятать чары обладает исключено дерево, тогда как тот же код, приспособленный к другому сырью, различается без напряжения.

Вздыхая о том, что еще не смог сегодня выяснить и проверить, Себастьян решился попросить любезности:

– Лея Сальвадоровна, не оставите ли вы “Магию второго уровня” на несколько дней? Это избавит вас от необходимости носить лишний груз, а мне поможет закрепить изведанное… конечно, если пособие не требуется вам слишком часто.

Лея посмотрела на тяжелый трофей, лежащий на столе отверстым. Пожалуй, оставить его в мастерской имело смысл, но, переступая себя, она поведала:

– Боюсь, оно не является моей собственностью. Мне надлежит вернуть эту книгу владельцу в ближайшее время.

О том, как осуществить это дело чести, магичка избегала думать во все дни подготовки к испытаниям. Возможно, в конце концов придется оставить ее у калитки Алессана под защитой ночи, но такое тайное делание отдавало низостью.

– Прошу прощения, – отступился юноша, – не знал, что книга не ваша. Меня ввела в заблуждение дарственная на обложке.

– Дарственная? – переспросила Лея, не припоминая, чтобы книга была подписана. Она закрыла том и поискала глазами упомянутое посвящение.

Обнаружилось оно тотчас – в нижней части, под заглавием, острым почерком уверенного в себе человека сияло:

“Лее Астер на долгую память от Лиса”

Лея осела на лавку. Долгая память во всех деталях подбросила ей пару самых неприятных улыбок щедрого дарителя, заставляя тут же подняться снова.

“Стало быть, издевался.”

– Извините, Себастьян Базилевич, мне нужно некоторое время, – вышколенные манеры проявляли себя механически, покуда мысль девицы унеслась обратно в те три дня внезапного женихова посещения.

“Поддавался, отмерил с точностью, чтобы не было сомнений. Добровольно обмакнуться в лужу? Ход не в его духе. Однако, книгу подготовил, об экзамене проведал, до дня рассчитал явление своей издевки. Маялся от скуки или хотел обязать своей помощью? В гильдии пригодились и щит, и левитация. Боже мой, он наверняка был там!”

Догадка о том, что Алессан присматривает за ней в моменты, ей неведомые, заставила магичку прикрыть глаза, подавляя гнев. Кто мог подумать, что его шутки с нею только начинаются?

“Ты! Ты сама могла подумать!” – напомнила внутренняя Лея, распаляясь, – “Будто знаешь его первый день! Возомнила, что переиграла самого Лиса, а он и хвост поджал!”

Видя, что лицо гостьи совершенно застыло, Виола с тревогой поискала у мудрого брата помощи. Тот вернул непонимающий взгляд. Магичка очевидно была не в порядке, но даже говорливая распорядительница смекнула, что Лея – не тот человек, кого стоит в такой миг донимать участливой жалостью.