Чаровница

В том, что Илериса не лжет, я была уверена. Не могу сказать точно, но на каком-то подсознательном уровне точно знаю, что не будет она лгать. Конечно же, я ей отвечу, но вот не хочется жаловаться. Однако, все необходимо быть осторожнее, ведь нашу переписку могут и читать, а судя, по рвению леди Вагелии, вполне возможно, что и вообще заменить. Чувствую, что эта дама так просто не остановится, если она пошла на такую наглую ложь не только мне, но и совей Правительнице! Лично для меня это просто непостежимо, как можно так грязно оговаривать другого человека? Это низко и подло!

На эмоциях я поднялась и стала расхаживать по комнате, пытаясь себя успокоить. Остановившись возле кровати, села, а затем и вовсе легла поперег, уставше прикрыв глаза, задумалась.

А ведь, если бы леди Вагелия сказала мне все как есть, а не придумывала, то я бы осталась в свите, никуда не поехала бы. Меня бы не схватили разбойники… не было бы Плети и Бурого… угроз… страха… ярости… презрения… ненависти… А ведь это было только вчера. И перед глазами, будто вьявь, вновь предстала обстановка полуподвала со столом и насилующем мужчиной.

Звон упавшего стекла заставил вздрогнуть от испуга и вынырнуть из круговорота мыслей и воспоминаний.

— Неужели это все я сделала? — прошептала, рассматривая погром в отведенной мне комнате.

Листы бумаги, письменные принадлежности были разбросанны по полу, кресло и стол — перевернуты, подушки сброшены с кровати, да и покрывало уже не лежало так идеально ровно. Ткани, расвешанные в пространстве между колоннами, свисали изорванными кусками. А осколки виноградной грозди, которая освещала комнату, расбросаны у ног девушки, которая, казалось, смотрела на меня пристально и сейчас как-то оценивающе. Хотя улыбка и доброжелательное выражение не сошли с ее лица.

— Эматрион, все в порядке? — спросила зашедшая Танариана. — Я слышала…

Эльфийка остановилась в дверном проеме, придерживая рукой рваный край зеленой плотной ткани, заменяющей здесь дверь. Танариана молча разглядывала мою компану и меня, находящуюся посередине всего этого бардака.

— Таааак, — протянула она недобро, — кто-то не может справиться со своими силами?

— Это произошло непроизвольно, — стала я оправдываться и, попутно поднимая опрокинутое кресло, чтобы эльфийка могла сесть. — Просто задумалась.

— И о чем же ты задумалась? — Танариана удобно устроилась в кресле, перекинула ногу на ногу, расправила складки платья и приготовилась внимательно меня слушать.

— Да так… о работорговцах… о том, как я Лучика нашла… — подняла я письма и положила на стол.

— Стоп, — резко сказала эльфийка. — Блокируй эмоции. Иначе, сейчас опять начнется.

— Да, чтобы я знала, как это делается! — крикнула я и топнула ногой. — Ой, извините…

— Ну, у тебя же получалось себя раньше сдерживать.

— Нет! Понимаете, я вообще ничего не знаю о своей силе. Она-то появилась только вчера. Откуда мне знать, как ее сдерживать?!

Я почему-то нервничала. Было страшно от того, что эльфы могут меня прогнать из-за этой проснувшейся силы. Эмоции бурлили внутри. Круговорот страха заполнял сердце, мешая адекватно мыслить, даже более, я не слышала, что говорит мне Танариана.

Эльфийка подбежала и схватила меня за руки, пытаясь, докричатся до моего сознания. А у меня было ощущение будто я тону, будто надо мной толща воды и нет возможности выплыть, будто что-то тянет меня ко дну. И ощущение отчаяния. Безграничного, затягивающего, уничтощающего все светлое, что было внутри… Все, кроме боли потери.

— Эматрион! — мне на лицо сбрызнули воды.

После чувства того, что тону, капли влаги меня безумно испугали. Расспахнув глаза, пронзительно завищала и попыталась отползти назад. Меня кто-то схватил за плечи, но я принялась вырываться, махая руками и отпихивая ногами державшего меня.

Глухой стон и мои плечи отпускают, а затем щеку обожгла боль. И паника сразу же исчезла, сознание прояснилось, и я смогла сконцентрировать перед собой взгляд. Стоявшая рядом Танариана трясла ушибленную руку. Авелесий стоял недалеко от кровати, прислонившись спиной к стене и пержась за живот. Ой…

А в комнате был не просто погром! Из уцелевшего осталась только кровать, на которой я лежала и статуя девушки! Все остальное было сломано, разбито, разорвано. Даже одежда на Танариане была изорвана и висела безформенным балохоном, волосы эльфийки переутаны, а на скуле красовался порез.

— Что же со мной? — схватилась я за голову.

— Успокойся, — строго сказала эльфийка. — Еще один подобный вихрь эта комната точно не переживет.

— Что? — спросила я у нее.

Но вместо того, чтобы ответить мне, Танариана обернулась к сыну и усмехнулась:

— Вот теперь. ты видишь, что она не из чаровников?

— Она как Данария и папа?

— Именно, — эльфийка обернулась ко мне и села на край кровати, протянув руку, сжала мою ладонь, показывая свою поддержку и участие. — Ты не бойся, — сияющая ласковая улыбка, — все в порядке. Такое бывает, если маг стихий не умеет еще своей силой управлять. Если эмоции зашкаливают, то контроль спадает и магия вырывается на свободу, безуудержно уничтожая все вокруг.