Чаровница из Беккена

— Какое наказание ты бы назначила за такое предательство своим подданным, Лобелия? Что бы ты сделала, если бы кто-то из твоих людей наплевал на приказ? Отрубила бы голову, повесила? Может содрала бы живьем кожу?

Мое сердце словно перестало биться, когда я неожиданно для самой себя ответила:

— Я не ваша подданная и вообще никому не принадлежу.

«Ну, вот и все…» — мелькнуло в голове за мгновение до того, как под сводами драконьего шатра разразился громкий низкий смех. Банагор заливисто, хватал воздух, чуть не до слез, будто я и правда сказала что-то смешное.

— Ну, допустим. — Сказал он, наконец унявшись, — но пришла ты сюда именно за этим. За моим покровительством. Признаю, тебе удалось меня удивить и заставить понервничать. Возможно, даже пересмотреть некоторые свои взгляды… что само по себе поразительно! — Мужчина хохотнул, подавшись вперед, чтобы заставить меня смотреть себе прямо в глаза. — Вероятно, я был не прав решив, что ты пустышка. Что эта Кардамон действительно в праве распоряжаться твоей жизнью. Пожалуй, обратись я напрямую к тебе, удалось бы избежать стольких смертей…

Серьезное выражение его лица изменил росчерк улыбки. Хищной, плотоядной, что вкупе со стальным блеском его красивых, очерченных черными ресницами глаз, сделала властного мужчину напротив похожим на горделивых крылатых чудовищ со сказочных гравюр.

— С другой стороны, тогда не было бы так волнительно встретить тебя сейчас, накануне большой битвы. Эх, ведь буквально за несколько часов до такого славного боя! — Сказал он с притворной грустью. — Я ведь уже заказал своему художнику картину разрушенных стен Базенора. Я, знаешь ли, коллекционер. Обязательно напомни показать тебе коллекцию моих полотен… ты поразишься. — Добавил он с придыханием. И тут же сменил тон. — Лобелия, Лобелия… как же мне нравится в тебе эта черта. Добиваться желаемого — прекрасно. Ведь так, Лобелия? Ты не

сопротивлялась мне, а просто хотела предстать передо мной на своих условиях? Что ж, все получилось. Вот он я, перед тобой и готов выслушать твои условия нашего союза.

Этот его взгляд, этот тон… надменный и издевательский, словно у взрослого увещевающего капризного ребенка — из-за них холод страха во мне начал сменяться огненным гневом.

Банагор говорил об убийстве людей под стенами Базенора, не только как о ничего не значащих потерях, но и так, будто в их смерти была виновата я! И вместе с тем пенял мне на то, что я лишила его забавы, нового трофея на стене… Садист, бессердечный, самовлюбленный — передо мной был настоящий дракон. Не тот овеянный легендами полуромантический персонаж, который в фантазиях сказителей безответно влюбляется в прекрасную деву и меняется ради нее в лучшую сторону, а настоящий монстр.

Но в одном он был прав. Я сама пришла к нему.

— Сделайте то, что обещали. — Ответила я, чувствуя, как голос обретает уверенность. Я злилась на него и это жгучее чувство странным образом давало силу говорить с драконом на равных, а не трепеща, как жертве в лапах хищника. — Отпустите заложников и возвращайтесь… оставьте Базенор и его жителей невредимыми.

Смерив меня заинтересованным взглядом, мужчина взял со стола один из кувшинов и наполнил золотые кубки темным, тягучим… я почувствовала запах горячего шоколада.

— К сожалению, невредимыми не получится. — Сказал он и помедлил, наслаждаясь моим оцепенением. — Мои люди уже общипали армию этого трусливого недоноска. Кроме того, не всех пленных удастся вернуть… Понимаешь, Лобелия, осада длится больше месяца. Ты и не представляешь, какая это скукота — стоять вот так под стенами и ждать пока очередной венценосный ублюдок соизволит взять яйца в кулак и наконец отстоять свое право на власть. Так что… здесь было несколько деревенек вокруг и, вероятно, некоторых из их жителей мои воины взяли себе в слуги. Быть может в рабыни. Уверен, что были среди женщин те, кто понесли. И каким, скажи на милость, я буду правителем, если заставлю отцов отказаться от своих детей?

От его слов меня пробрала дрожь.

— Отпусти тех, кого можешь!

— Вот как? — Усмехнулся он. — Но ведь пленных не берут просто так. Есть у меня, конечно, и мужчины, которых я взял для черной работы, но есть также и шпионы, подосланные убийцы… колдуны, оказавшиеся глупыми настолько, что ради мести не задумываясь ставили на кон чужие жизни. — Добавил он и протянул мне чашу с горячим шоколадом.

Я не прикоснулась к ней.

— Отпусти его. — Сказала тихо.

— Его? Твоего колдуна? Зачем?

— Ты обещал отпустить Луциана и уйти, если до рассвета получишь меня.

Банагор улыбнулся и, приподнявшись, с силой вложил обжигающую чашу мне в руки.

— Быть может. Но обещал я это не тебе, а трусливому Розамундскому королю. Но привел тебя вовсе не он, а мой человек. Хотя нет. Позволим это маленькое допущение — ты пришла сюда сама. По своей воле. — Сказал он особо это подчеркнув.