Чартер со смертью

– Бланкс Педро Десеспере! С этого момента вы станете работать в городской больнице и, кроме того, будете исполнять обязанности помощника при личном лекаре президента! – торжественно произнес сидящий за столом, а при слове «президент» даже привстал. – Сейчас вас проводят к новому месту работы. Квартира для вас уже готова, она находится рядом с больницей.

И низкорослый негр-чиновник попросил Петра следовать за ним.

13

Жизнь Петра изменилась к лучшему. Он больше не лечил бесплатно работников плантации, которые, по сути, оставались невольниками. В городской больнице он получал небольшую заработную плату, а также щедрые подношения богатых темнокожих пациентов. В больнице, кроме него, было несколько врачей-мулатов и один негр, но солидные пациенты стремились попасть именно к Петру: цвет его кожи как бы гарантировал профессионализм.

Личным врачом президента Анри Кристофа был тоже «бланкс» – француз Мишель Пиерре. Он приехал сюда пятнадцать лет назад в надежде разбогатеть, да так и остался на Гаити. Его мечтой было покинуть этот остров, где за эти годы он хлебнул немало горя, но Пиерре понимал, что во Францию лучше возвращаться богачом. Поэтому он старался вовсю использовать свое положение, и ему это удалось. Но это же положение приковывало его к месту намертво, и никакой капитан, привозивший сюда грузы, ни за какие деньги не рискнул бы отвезти личного врача президента за пределы острова, ведь за это можно поплатиться жизнью.

«Вот если бы я был не единственным врачом у президента, может, мне когда-нибудь и удалось бы уехать», – думал Мишель. Услышав о том, что на острове появился белый врач, Пиерре очень обрадовался. Он сделал все возможное, чтобы вызвать Петра в столицу и сделать его своим помощником. Мишель вовсю превозносил знания и умения своего коллеги, надеясь со временем отойти на второй план и беспрепятственно покинуть остров. Вот только Анри Кристоф был очень подозрительным. Ему всюду мерещились измены и заговоры, поэтому он не захотел, чтобы его лечил кто-нибудь другой, тем более неизвестный «бланкс», попавший на остров при странных обстоятельствах. А вдруг его нарочно прислали сюда, поручив убить президента? И пришелец «бланкс» не был допущен к лечению Анри Кристофа.

Во всех этих подводных течениях Петр разобрался не сразу. Вначале он решил, что Мишель, очень тепло встретивший его, соскучился по общению с белыми. А когда понял подноготную его замысла, задумался. Петру также не хотелось провести на этом острове всю оставшуюся жизнь, пусть даже и в качестве человека, приближенного к первому лицу государства. Ведь обстановка в стране была нестабильной. Камнем преткновения оставалась республика мулатов под руководством Петиона, и Анри Кристоф собирался с силами, чтобы разгромить соперника. Но об этом же помышлял и Петион, да и наполеоновская Франция не оставляла надежды вернуть себе прежнюю колонию. Так что в ближайшем будущем тут могла вспыхнуть новая кровопролитная война.

Петр понимал, что нельзя обострять отношения с Мишелем Пиерре, который был у президента в большом фаворе, и на время затаился, выжидая и осматриваясь.

Работа в больнице занимала все свободное время, с утра до вечера. Богатые пациенты выстраивались к Петру в очередь. Единственным свободным днем, да и то не всегда, было воскресенье. В этот день Петр, несмотря на то, что был православным, ходил на мессу в католический собор Нотр-Дам. Дело в том, что когда эта страна была французской колонией Сан-Доминго, город Кап-Франсе имел славу «Парижа Антильских островов». Поэтому названия здешних улиц, ресторанов, гостиниц были так или иначе связаны с Парижем. После революции их начали менять, чтобы стереть из памяти островитян все французское, ассоциировавшееся с рабовладельцами-угнетателями.

Со слов Мишеля, парк, который возвели по приказу Анри Кристофа, больше походил на Тюильри в Париже, но назвали его Сан-Суси, подобно парку и дворцу Фридриха Великого в Потсдаме, чтобы не было напоминания о Франции. То немногое в Кап-Анри, что напоминало теперь о Париже, – это Нотр-Дам, да и тот был абсолютно не похож на знаменитый старинный собор.

Петру нравилось бывать в красивом бело-голубом здании костела, увенчанного двумя башнями. Устроившись на скамеечке, он слушал мессу на латыни. В скором времени ее собирались проводить на креольском языке, но пока работа с переводом продвигалась туго. Обычно Петр рассматривал находившихся внутри прихожан, одетых в праздничные наряды. Он заметил, что здесь все же одеваются не совсем так, как в Европе. Да, у платьев и костюмов такой же покрой, но на Гаити предпочитали более яркие, пестрые расцветки, поэтому одежда выглядела несколько необычно и более празднично.