Чарующая магия ненависти

Но Слава уже не замечал этого. Его сын был здоров, а большего он от неё и не хотел.

Их странная семья «устаканивалась» ещё больше во время приезда Тониной родни. С каждой выпитой стопкой самогонки Славка чувствовал, что привыкает к их, заведённому Тоней, семейному укладу.

Он даже стал находить некую прелесть в их житие. Особенно, когда приходил его друг, и Тонька безропотно жарила им картошку, не отказываясь пропустить с ними рюмочку.

Семья у нас, как семья, живём, как все! С гордостью отвечала Тонька на вопросы своих подружек и родных.

Глава 6

Санта Барбара и дундук

Жизнь шла своими кругами, здоровый Славкин организм иногда требовал разрядки, и Тонька безропотно подчинялась своей участи жены. Так было всегда в их деревне, и о какой ещё любви твердил по глупости её законный мужик в тот злополучный день их первой близости. Тонька никак не могла взять в голову. Ведь она не какая-нибудь Тамарка, которую таскали все, кому не лень, и бросали, женившись на таких же, как она, честных девушках. Она не могла понять, чего это Славка твердил ей тогда об обмане, а на деле-то она его не обманула, а, наоборот, принесла ему себя, нетраченную, в подарок. Попадись он другим её товаркам, вот те уж действительно могли его обмануть.

И пришлось бы ему кормить чужих детей. Дундук он, дундук и есть.

Тонька привыкла к этому слову, так её мать звала «ласково» отца. Она всегда говорила ей, Тоньке, что любовь – это глупость, и многие напрасно тратят на неё время, а потом женятся, и любовь быстренько проходит. А то парни крутят с девками любовь, валандаются с ними, пока не испортят, а потом, если даже и женятся, то всю жизнь их укоряют. А ведь она могла бы уже на свадьбе наставить ему рога, с кем-нибудь побаловаться, ведь предлагал ей это сосед, Пашка. Но Тонька выбрала « честность» и теперь ей никогда не суждено попробовать чего-либо другого. Свою «честность» Тонька оценила очень высоко.

Она досталась Славке девушкой и на этом свою миссию в деле любви считала законченной.

Тонька очень гордилась собой, теперь она мать и хозяйка. Да и Славка молодец, понял свое мужское предназначение, кормить жену и сына.

Правда, самой Тоньке кормить мужа было некогда, а, если честно, то и не сильно охота, вставать с постели, уж больно поздно её мужик приходит с работы. Его объяснения, что он работает на трёх работах, Тоньку не устраивали. Дундук, он и есть, дундук.

На трёх работах пашет. А денег ей, Тоньке, хватает еле-еле. Картошки на сковороде она ему всегда оставляла. Они не «графья», захочет и сам разогреет.

Славка работал днём шофёром, ночью истопником или сторожем, стараясь обеспечить свою семью достатком.

Но у Тоньки плохо получалось с рациональным хозяйствованием. Да и не любила она крутиться впустую, всё равно денег не хватит, так чего и думать, как их растянуть.

Подрастающий сын требовал всё больше заботы. Скорей бы уж он вырос, мечтала Тонька. Чтобы уж сам, хотя бы, ел. А тут, то есть ему давай, то спать. Фильмы теперь Тонька смотрит отрывками. Ещё хорошо, что хоть дундук ночью к нему встаёт, а то бы Тонька днём могла заснуть не вовремя, умаявшись. А так они спят с сыном, как часы, после обеда.

Иной раз Тонька, проспав, еле успевала картошку пожарить, ведь ещё и сыну надо кашу варить.

Шло время. Тонька не могла дождаться, когда же дундук получит направление в садик.

Это было самое счастливое время. Тоня отводила сына в садик, покупала себе вкусных горячих булочек в соседней, недавно открывшейся булочной «Ниве», единственной во всём городе, выпекавшей булки и пончики. Она радовалась, что такая замечательная булочная открылась рядом с ними. А то пришлось бы, как всем, покупать давно холодные, а то и чёрствые булки, которые развозили с хлебозавода уже остывшими по другим булочным.

Она лежала на своей перине, ела вкуснющие булки и смотрела телек без помех и плача описавшегося на самом интересном месте сына.

Все свои редкие, свободные от подкалыма, выходные Слава проводил с сыном. Он прижимал его к груди и высоко подкидывал или кружился с ним. И, когда Тоня приходила из булочной, сын тянулся к её сумке и громко, весело смеялся. В такие минуты у Славки начинало щемить сердце, он вдруг начинал ясно ощущать себя плачущим, в углу за сараем с куском мокрого липкого хлеба, посыпанного сердобольными бабушками сахаром. Невыплаканные слёзы его детства выступали подозрительной влагой на его глазах, но он подавлял их. Никогда его сын не испытает этого, Слава поклялся сам себе ещё при его рождении. Он радовался счастливому детству своего несмышлёныша и тому, что Тоня хорошая мать.

Вскоре подошла очередь на новую отдельную квартиру. И Тонька решилась родить ещё одного ребёнка, для третьей комнаты. Её не устраивала двухкомнатная квартира. И тут её деревенская смётка не подвела. Второй сын, названный Александром в честь Тониного отца, родился вовремя, как раз к распределению.

Своего второго сына Слава перевез из роддома уже на новую трёхкомнатную квартиру в престижном месте, почти в центре города, на престижном четвёртом этаже.