Чары Мареллы

– Скажите мне, Мэри. – Писатель нерешительно обратился к собеседнице. – Вы ведь не ради интереса задавали мне все эти вопросы. Выходит, Бертран – я правильно произношу его имя? – рассказывал мне реальную историю? Вашу историю?

– В общих чертах.

– А вы…

– Вам интересно, кто я в ней? Ровена. Я – леди Ровена.

Глядя на потрясенного Эдгара, девушка грустно улыбнулась и взяла его за руки:

– Лигейя безумна. Встреча с ней не проходит бесследно – она сеет смерть вокруг себя, когда чувствует, что ей и ее чувствам угрожает опасность. К сожалению, и вы, встретившись с Бертраном, попали в ее «черный список». Она не всегда способна контролировать любимого – и в те моменты, когда чары ослабевают, он старается оставить для меня хлебные крошки, по которым я иду уже очень давно. Их могут склевать птицы или разбросать ветер, но всегда остается что-то или кто-то. Как только вы решили воссоединиться с Сарой Ройстер, ваша судьба была предрешена. Помните, вы говорили мне о том, что ее глаза изменили цвет? Как только я услышала это, то сразу поняла, кем была ваша любимая. Понимаете, зелень в ее случае – это доминантный признак, как ямочка на подбородке. Как бы она ни старалась, ей не удастся избавиться от него. Мне действительно очень жаль, Эдгар.

– Моя Сара была Лигейей?

– Да, и она убила вас.

– Что ж, – задумчиво произнес писатель, – в этом даже что-то есть. Мне всегда хотелось стать частью своих произведений. Жаль только, что этот рассказ – не мой.

– Теперь он ваш.

Наблюдая за тем, как Эдгар мечтательно смотрит в небо, Мэри гадала: о чем он думает? Неужели встреча с ведьмой оставила в его душе что-то, кроме боли? Поразительное существо человек – он способен найти светлое даже в кромешной тьме.

– Я думаю, что вы готовы к новой жизни – там, где вам не нужно будет думать о деньгах и издателях и где вам всегда будут рады. – Мэри взяла удивленного Эдгара Аллана По за руку и повела к увитым плющом стенам замка Бельведер.

* * *

Надежда на то, что все обойдется, исчезла спустя сутки после организации заставы, когда заболели сразу несколько жителей охотничьего поселения. Велеслав ходил от одного дома к другому, убеждая людей оставаться дома. Здоровых – чтобы они не заразились, больных – чтобы не разносили заразу. Большинство стоически восприняли эту напасть, однако находились и те, кто решительно выступил против идеи оставаться в «этом проклятом месте». Напрасно Велеслав повторял, что в результате их действий могут погибнуть ни в чем не повинные люди – ночью группа из десяти человек попыталась прорваться сквозь редкий заслон, организованный теми, кто еще мог держаться на ногах. Атака была отбита, но она показала, что люди не собираются мириться с ролью жертв, причем мысль о том, что они погибнут, заразив кого-то еще, была для них приемлемей, чем смерть вдали от всех. Панику усилила первая жертва страшной болезни – Ляля не смогла дальше бороться с чумой и, промучившись несколько дней, умерла. Грязнуша был безутешен – несмотря на то, что признаков заболевания у него пока заметно не было, он тем не менее сильно похудел и теперь походил на ходячего мертвеца, неприкаянного и с пустым взглядом. Глядя на несчастного вдовца, старик гадал, каким образом ему удалось не заразиться, и сожалел о том, что Бертрана не было рядом. Тайна исчезновения доктора все еще беспокоила его, но на фоне происходящего вокруг отошла на задний план.

Староста подошел к телу Ляли, завернутому в плотную ткань так, что напоминало огромный кокон, и вдруг дернулся, как от удара, услышав, о чем шептались стоявшие неподалеку мужики:

– Точно, я тоже слышал, что француз этот наших покойников выкапывал и варил их в сарае. Говорят, он потом, когда мясо от костей отделялось, кости-то эти сушил, потом толок, а порошок нашим деткам скармливал.

– Мне кум рассказывал о том, что богатые люди из городов большие деньги платили ему за такие порошки. Зачем ему нам их спаивать было? Нет, нам он что-то другое давал, попроще. Помню, у меня зуб болел, я целую неделю его снадобья принимал, но легче не стало, пока мне в драке зуб-то не поправили. А так бы до сих пор и мучился.

– Так он и жену приручил, она ему, наверное, помогала. Недаром говорят: муж и жена – одна сатана.

– Вот они вместе и сбежали. А почему как раз сейчас? Наверное, они все это и замутили. Мы его приняли, а он видишь, как нам отплатил.

Первой мыслью было вмешаться и пристыдить сплетников, но он вовремя себя одернул: пусть уж лучше они во всем обвиняют Бертрана, чем грызутся между собой. Его все равно нет здесь, а если вдруг появится, то Велеслав сможет защитить их с женой. Сейчас главное – сохранить то, что еще осталось. Старик верил в то, что лекарь не имел никакого отношения к разразившейся эпидемии, но понимал, что его исчезновение выглядит особенно подозрительно на фоне происходящего. Поэтому он молча отвернулся и, хромая, пошел прочь. Он не хотел видеть, как будут сжигать тело Ляли.