Час абсента

— Меня зовут Марина. Я работаю с Верунчиком в одной фирме. То есть сейчас я работаю практически одна, и мне это изрядно надоело. Пока некоторые расслабляются, числясь в начальниках, я пашу как вол. Хватит! Так дело не пойдет! Ездить на мне никто больше не будет. Так что без Верунчика я отсюда не уйду. Где она?

— Ух, какой натиск. — Дан залюбовался. Наглая, злая, нахрапистая — огонь, а не баба. Такая мужика в бараний рог согнет, и он еще в согнутом состоянии будет ей ноги целовать. Ему никогда не нравились такие женщины. Вернее, всегда нравились, но инстинкт самосохранения помогал держаться от них подальше.

Держался-держался, а первая жена была именно такой горячей стервой. Влип мгновенно, и опомниться не успел, как рыдал и просил ее руки. Испил полную чашу. Расхлебывал долго. Развод пережил мучительно, впадал в депрессию, травился и с трудом выполз на свет божий.

Да вот, видно, время лишает рассудка, подзабыл уроки жизни. Снова подполз и набивается на знакомство. Ведь невооруженным глазом видно, что перед ним за фифа. Чего проще — беги от нее сломя голову и не оглядывайся. Так нет. Еще секунда — и будет предлагать выпить.

Дан забегал глазами, в какой бы уголок потащить добычу. Он уже хотел ляпнуть: «А не выпить ли нам по одной за знакомство?» — но последним проблеском сознания, последним усилием воли прикусил себе язык.

— Вы что, язык проглотили? — мгновенно разгадала его переживания Марина.

— Я? — Дан жестом пригласил ее за свободный столик. — Придется объяснить вам положение вещей.

— Меня не интересует ваше положение вещей, — отрезала Марина, — в этой забегаловке меня интересует только Вера Степановна.

— Ну уж, забегаловка — это чересчур. Вы несправедливы. — Дан облизнул пересохшие от волнения губы. — У меня нормальное заведение, народу битком, музыканты приличные, джаз, знаете ли, не любит профанов, он не всем дается, только избранным. Джаз — это не музыка, это стиль жизни.

— Извините, если что, — пошла на попятную Марина. — У меня мало времени, и к тому же это не мой стиль жизни.

Тут она увидела Верунчика, спящую за столиком.

— В другой раз поговорим, — бросила она и кинулась к Вере.

Дан поплелся, как привязанный, за ней. Он знал, что сейчас от Веры толку никто не добьется.

— Я же вам пытался объяснить, что девочка пока не в себе. — Дан улыбнулся. Теперь он понял, почему ему хотелось напоить Веру. Тогда он думал, что это единственный способ облегчить ее страдания, но, оказывается, судьба была гораздо прозорливее и глубже. Вера напилась для тога, чтобы у Дана было время поговорить и познакомиться с Мариной. Он уже почувствовал, что та без Веры не покинет его клуб.

Марина не обратила внимания на его слова. Она решительно взялась за дело.

— Верунчик, просыпайся! — пристала она к спящей.

Как и предполагал Данило, ее приказы оставались пустым звуком. Верунчик даже глаз не открыла. Марина погасила сигарету и принялась тормошить Гренадершу. Дело дошло до пощечин.

— Оставьте вы ее в покое, — вмешался Дан, — пусть немного поспит, придет в себя.

— Не верю, чтобы она смогла так надраться. Чтобы она свалилась с ног, надо корыто вылакать.

— Но вы же сами видите…

— Она просто не хочет работать! Она ломает комедию! Я ее приведу в чувство. Верунчик! Вставай, клиенты ждут! — проревела она, отпустив для убедительности увесистую пощечину.

Та и ухом не повела.

— Да что же это такое! — в сердцах выпалила Марина. — Чем вы ее опоили?

— Верочка была в ужасном состоянии. Она два дня без передыху пьет абсент, а от него еще больше дуреешь.

— Два дня? — Марина возмутилась. — И вы ей позволили столько пить? Она должна работать! Подписи ставить, в конце концов. Какая безответственность! Что же делать? — Марина, перебушевав, явно обращалась за помощью.

— Вам тоже не помешает отдохнуть, и Верочка проспится. Ей было очень плохо. Первый раз видел ее в таком надломленном состоянии. Согласен, и вам несладко тянуть всю работу, но обещаю, как только Вера сможет открыть глаза, я поставлю ее на ноги. Есть у меня чудодейственное средство, мертвецки пьяных поднимает. Будет как огурчик. — Дан выложил последний свой козырь — он улыбнулся.

Все знакомые дамы говорили, что улыбка у него обаятельнейшая. Марина, кажется, тоже не устояла.

— Вы действительно хозяин этого заведения? — спросила она примирительно.

— Собственной персоной. Не хотите выпить чего-нибудь?

— Апельсиновый сок, — заказала Марина.

Дану пришлось рассмеяться, чтобы скрыть за смехом катастрофическую неспособность выполнить это простенькое пожелание. Сока апельсинового в клубе отродясь не водилось. Пива десять сортов — пожалуйста, водки, виски, абсента и тому подобного пойла — хоть залейся, но соков…

— Извините, не держим-с! Хотите пива? Чешского, немецкого, какого угодно…

— Абсент! — сдалась Марина.

Она и сама вымоталась в поисках Верунчика. Ведущие сценаристки одна за другой вышибались из строя чрезвычайными обстоятельствами. Либо фирму закрывай, либо начальницу разыскивай — вот такая альтернатива. Марина уже подумывала о приеме новой волны молодняка, но без Верунчика не решилась.

— Вера в ужасном состоянии.