Час абсента

— Все мы в таком состоянии. Думаете, мне легко?

— Но вас же не испытывали на прочность, не замуровывали.

— О, значит, вы в курсе наших дел. — Марина выпила порцию абсента. — И что вы обо всем этом думаете?

— Я не думаю, я играю, я музыкант…

Верунчик с трудом подняла голову, посмотрела вокруг мутными глазами и почти членораздельно сказала:

— Я тоже хочу быть только музыкантом.

Марина быстро налила себе еще абсента, выпила и решила тащить Верунчика в машину, пока та в сознании. Вдвоем с Даном они успешно справились с задачей. Данило попытался было пристроиться рядом в машине, но Марина воспротивилась.

— Приезжайте, когда захотите, я буду ждать! — успел прокричать он вслед.

Марина вела машину и злилась. Чего это она должна возиться с этой коровой? Привезет на работу, а там? Как затащить Гренадершу в офис, чтоб никто из подчиненных не видел такого безобразия?

Верунчик, как назло, стала хныкать и орать на весь салон, какая она несчастная и как ей хреново.

— Заткнись, лошадь! — Марина обернулась и запустила в Гренадершу пачкой из-под сигарет.

Верунчик притихла.

«Вот сволочь, опять заснула», — подумала Марина, подъезжая к офису.

Она остановила машину и с омерзением глянула на обузу, в которую превратилась Верунчик. Глянула и обомлела. Она напоролась на совершенно трезвый, жесткий взгляд.

— За «лошадь» ответишь, — произнесла Верунчик. — А теперь выноси тело из машины, сама я еще не ходок.

Марина выдавила из себя смешок:

— Верунчик, пойми, я же без тебя как без рук.

— Ты хотела сказать, как без головы. Где Надюнчик?

— А черт ее знает, прячется где-то. Представляешь, ей Алекс квартиру подарил.

— Бедная Надька. А ты откуда знаешь? И вообще, откуда ты все знаешь, Мара?

Марина засмеялась как можно непринужденнее. Не помогло. Верунчик повисла на руках и ждала ответа.

— Тебя я разыскала благодаря своей незаурядной памяти. Ты сама когда-то хвасталась джазовыми закидонами и, если помнишь, водила меня в этот прокуренный притон. Я сбежала через секунду, но место запомнила и вычислила, что раны зализывать ты поползешь именно туда. А с квартирой еще проще — нашла документы в столе у Надюнчика.

— Так она знала?

— Понятия не имею. Верунчик, перебирай ногами, у меня силы на исходе, в офисе поговорим. И хватит пить, давай работать.

— Я не пью, я размышляю. — Верунчик чертыхнулась. Ее снова повело в сторону, и она судорожно схватилась за Марину. — Размышляю, кто меня так подло разыграл.

— Ну и как, вычислила? — Марина выстояла и даже протащила Гренадершу вперед еще на несколько шагов.

— Да может, и ты. Ты разыграешь — недорого возьмешь. Вот только не пойму, на кой черт тебе это нужно?

— И мне непонятно. Перебирай ногами, Гренадерчик, перебирай, немного осталось. Уф, наконец добрались. Садись в кресло, я тебе кофе сварю.

— Не надо кофе, у меня есть способ получше. Накапай мне в воду пару капель. — Верунчик достала из кармана пузырек с какой-то жидкостью.

— Что это? Ты не отравишься? — Марина с опаской посмотрела на флакон.

— Не дождешься! — Гренадерша погрозила пальцем. — Это нашатырь. Запомни, вернейшее средство для опохмела. Мозги включаются с одной капли.

Марина зажала нос и с брезгливостью накапала в воду вонючую жидкость.

Верунчик выпила, крякнула и сказала:

— Теперь давай поработаем. Надо разыскать Надьку, хватит по медвежьим углам прятаться. Подыщи из молодых кого-нибудь на место Любунчика. Позвони Роману-сыщику, что там у него, зря я ему деньги платить не собираюсь.

Марина слушала, запоминала и удивлялась. Надо же, какая скорость: за считаные минуты от пьяного бесчувствия к трезвой активности.

Новенький охранник заглянул в кабинет и старательно затараторил:

— Вера Степановна, в ваше отсутствие какую-то кассету принесли. Хотели в офис пробраться, но я их перехватил, допросил, они ничего толком объяснить не смогли, откуда кассета, от кого? Я велел на проходной оставить, мало ли чего. Сказали только вам отдать, лично в руки. Я ее снаружи осмотрел, визуально никаких… ничего подозрительного не заметил. — Парень явно хотел, чтобы его служебное рвение оценили по достоинству.

— Когда принесли?

— Да вчера, вы отсутствовали, я ждал, они просили лично в руки. Подумал, вдруг что-нибудь важное.

— Чего же раньше не отдал? Я в офисе уже полчаса нахожусь. — Верунчик, как начальник, понимала, что похвалить она всегда успеет, а вот на место поставить никогда не повредит. Пусть трепещет перед начальством.

Охранник замялся.

— Я видел, как вы прошли, но… решил подождать немного.

— Давай кассету и проваливай, кто тебе разрешил оставить рабочее место? Пока ты треплешься, сколько бомжей в клозет набежит? Запомни: о любом происшествии ты должен научиться докладывать в две секунды, понял?

— Понял, — буркнул охранник. Он понял только одно: эту мымру не ублажишь никаким рвением.

Когда они остались с Мариной одни в кабинете, Верунчик сбросила с себя маску стервы начальницы и теперь опасливо разглядывала кассету. Страх после пережитого, оказывается, никуда не исчез, он просто затаился и готов был наброситься на жертву при первом удобном случае.