Час до конца сентября (СИ)

В прошлом году миловали Боги, лишь тушили сухую стерню однажды всем поселком на поле, когда кто-то выкинул непотушенную сигарету из проезжающих мимо машин. В этом году не обошлось… Сизый дым рваными клочьями стелился по земле, закрывая собой очаг беды, что невозможно было разглядеть, что за дом сейчас взывал о помощи.

— Подгорная! Решад, Натка там! Танюша! — воскликнула Ира, наконец разглядев что-то в тумане дыма.

Решад вздохнул обреченно. Самая поганая улица, от реки далеко, и с частыми перебоями воды в старых гнилых трубах. Дома старые, стоят близко друг к другу, как свечки, займутся от малейшей искры. И дождя не предвидится.

— Я тебя сейчас высажу, и чтоб дома сидела, носу не высовывала, поняла? — игнорируя знаки ограничения скорости, Решад сосредоточился на дороге, в уме прикидывая, кто есть в поселке. Практически никого из мужчин, на полях идет полным ходом уборка пшеницы, порой и ночуют там мужики. На лесопилке работа сейчас тоже заканчивается за полночь. Дома старики, совсем немощные, бабы и дети. Пока с райцентра приедет пожарная бригада… Беда…

— Нет, я не стану сидеть дома! Каждые руки нужны!

— Хорошо, но близко не подходи. Пожалуйста. Прошу, — свернул в поселок, и сразу на дальнюю улицу, к Наткиному дому, распугивая отчаянным сигналом бежавших с ведрами в ту сторону женщин.

Выпрыгнули оба из машины, вздохнули. Наткин дом, хоть и рядом с горящим домом, но его пока не задело. А вот особняк ее свекрови…

Веранда уже полыхала так, что спасать было нечего, вкусный запах печеного лука сменила удушливая гарь, и уже занялась крыша.

Прибежавшие на помощь сгрудились перед высоким добротным забором, — и подлезть никак, и перемахнуть невозможно. Единственный в поселке глухой, толстыми досками уложенный без зазоров забор, сейчас был помехой к спасению хоть чего-нибудь из нажитого добра.

— Чего встали? Обливайте соседние крыши! — крикнул на притихших баб Решад, сам сел обратно за руль, сдал назад, насколько позволяла улица, разогнался, и на пределе машины въехал в забор, ломая бампером тяжелые доски, и молился, чтоб изнутри они не были укреплены арматурой, с Царевых станется. Повторил этот маневр еще раз, пока в заборе не образовался пролом. Плевать на брызнувшие стеклом фары.

— Подключайте шланги, с соседних участков тоже, обливайте крыши, заборы! Песок! Есть у кого поблизости песочница на дворе?

— У нас, мы уже таскаем! Вчера привезли! — отозвался пожилой мужик, тащивший тачку с песком через два дома от Царевых. — Бабы, помогай, хватай лопаты!

— Где хозяева, кто-нибудь видел? — Мария Альбертовна споро отбрасывала от дома поленья, сложенные у стены.

— Б-б-бабушка к Ф-ф-ирюзе-апе п-п-пошла, — пискнуло где-то под боком.

— Танюшка, ты зачем здесь, марш ко мне домой! — грозно приказал Решад. Еще ребенка здесь не хватало! Поискал глазами кого постарше. — Олег, дуй до Фирюзы, Людмила там, вроде!

Увидев бегущую от магазина мать, Танюшка кинулась к ней, зашептала сбивчиво:

— М-мама, м-мама, а у б-б-бабушки пап-п-пка, я видела! Утром в-видела и к-к-когда б-бабушка ушла!

— Танюшка, а ты не придумываешь? Папа в больнице, в Казани! — тихонько спросила Ната, надеясь, чтоб слова дочери оказались неправдой. Но Таня никогда не врала. Сбежал, видимо, сволочь, спрятался у матери.

— Н-нет, м-м-мамуль, там п-п-папка, с д-д-дедом. П-п-пьяные, — девочка вдруг спряталась за юбку матери, когда увидела идущего к ним дядю Решада.

— Нат, ты в курсе, кто у них дома? И отправь, пожалуйста, Таню ко мне, нечего ей здесь делать. Ключи есть?

— Свекор дома должен быть. Таня говорит, что пьян, — провожая взглядом дочь, убегающую по тропинке, Ната вдруг промолчала про мужа. Вдруг показалось Танюшке… — Да, вот, от входной двери, два, свекровь еще не забрала.

— Быстро, как комнаты расположены? — и, зацепив взглядом бегущую с ведрами учительницу, крикнул. — Катька, облей меня!

— Как зайдешь, длинный коридор, слева две комнаты, туалет с ванной, прямо от них свернешь — кухня и большая комната! Свекор обычно в большой комнате на диване спит, — хотела было добавить, что Сашка там же, но в это время Катерина ухнула на склонившего голову мужчину ведро воды, сразу — второе, и тот бегом подлетел к двери особняка.

Из шлангов вода текла тоненькой струйкой, не в силах справиться с таким количеством подключений. Решили оставить два, чтоб хоть как-то стал больше напор. С соседних участков перекрикивались люди, спасая свои дома, сараи, курятники. Катя с Натой по приказу Марии Альбертовны, схватились за лопаты, забрасывая песком горящую веранду, но огонь уже сожрал крышу и второй этаж, добрался в комнаты первого, и бесполезно было что-то спасать.

Коридор был уже весь в дыму, Решад склонился как можно ниже, впервые пожалев, что природа и гены одарили высоким ростом. Пролетел узкий коридор, повернул — да, точно, дрыхнет старший Царев, храпит, пока его имущество исчезает в пожарище. Весь дом был увешан богатыми коврами, занавесками, картинами, всем тем, что так любит огонь, через несколько минут здесь будет нечего спасать.

— Вставай, Егорыч, горишь!