Час дракона

– Набраны с бору по сосенке, но все из так называемого среднего класса, – холодно сощурился Логачев. – Где и под каким предлогом их прочипировали – неизвестно. В этом месте у допрошенных полный провал в памяти, искусственного происхождения (Кукловод постарался). Постепенно память конечно бы восстановилась, однако со временем у нас было туго. С минуты на минуту их мог нащупать новый Кукловод и взять под контроль. Поэтому пришлось торопиться.

– Почему ты считаешь, что память восстановилась бы? – спросил я.

– У моего «клиента», господина Отдышкина, стали возникать к концу допроса смутные обрывки воспоминаний о курсах то ли менеджеров, то ли управленцев, то ли еще кого-то там. – Некурящий Логачев неодобрительно глянул на мою дымящуюся сигарету, укоризненно покачал головой и продолжил прежним тоном: – Очевидно, там их всех и заклеймили под благовидным предлогом. Более точную информацию получить не удалось. Воспоминания возникали и мгновенно ускользали, а нам, повторяю, приходилось торопиться! – Петр Васильевич вдруг замолчал и замер, к чему-то прислушиваясь.

– Уникальный случай, – заметил Виталий Федорович.

– В смысле? – не понял я.

– Зомби, лишившиеся Кукловода! Подобное возможно только в наши дни, когда проводятся опыты с чипизацией отдельных небольших групп населения. С приходом антихриста клеймление станет массовым, контроль глобальным (из одного суперкомпьютера). И тогда уже – никаких сбоев!

– Померещилось вроде! – выдохнул Логачев и вновь повернулся к нам. – Давайте подведем общий итог. Будущих людоедов набрали из различных прослоек «среднего класса», но по одним и тем же критериям: 1. Потеря работы при определенных обстоятельствах (о них чуть позже). 2. Сугубо материалистическое мировоззрение. 3. Пол и возраст.

– По первым двум пунктам конкретнее, если можно, – попросил я.

– Яркий пример – Отдышкин. – Логачев с подозрением покосился в сторону администрации.

– Ты чего, Володя? – удивился Ерохин.

– Не знаю. Подспудное ощущение крупной неприятности!

– Брось! – рассмеялся Виталий Федорович. – Деревня зачищена. Емкости с напалмами благодаря Игорю больше не представляют опасности. А там, – он указал подбородком на известное читателю здание, – полумертвый Фараон под охраной Барина. Я вызвал по рации майора Акинфиева.[41] Минут через пять должен прибыть. Попробует вернуть к жизни нашего «дорогого гостя». Уж больно не терпится поскорее допросить Фараона!

– Ты видел, как они заходили в администрацию? – в холодном голосе Логачева звучали тревожные нотки.

– Нет. Но ребята рассказали: Барин тащил Фараона на загривке. Тот на вид практически не отличался от трупа…

– Гм. Ну ладно. Может, просто нервы расшатались, – проворчал седой богатырь и обратился ко мне: – Конкретнее, значит. Хорошо, слушай: еще весной сего года Отдышкин работал начальником отдела в одном солидном госучреждении. Уволен за финансовую и моральную нечистоплотность. Любит (вернее, любил) деньги и плотские удовольствия. В Бога практически не верил. Звучащие все громче предупреждения об антихристовых печатях и «методе тропинки» – считал бредом отсталых мракобесов. После увольнения – провал в памяти, о котором я говорил. Зато он прекрасно помнил свою жизнь в качестве людоеда. (Я записал на диктофон. Послушаете на досуге.) Первые дни убивал людей и ел их мясо по принуждению Управляющего компьютера. Потом привык и даже вошел во вкус. В реальном существовании ада и в том, что продал душу, убедился лишь будучи прочипированным. Откуда-то со стороны в голову приходили ужасающие картины уготованной ему вечности в аду, но их быстро гасили электронные импульсы. Они же заставляли Отдышкина действовать строго в соответствии с программой и не уклоняться от нее ни на миллиметр. Когда исчез компьютерный контроль, бывший чиновник впал в неописуемое отчаяние: умолял не убивать, дать ему хоть маленькую отсрочку от Преисподней. Вот, собственно, все. С другими пленными – аналогичная история. Повторять смысла нет…

Зашумела лопастями снижающаяся «вертушка» и зависла в трех метрах над землей. Из нее привычно выпрыгнул Андрей Акинфиев с медицинским саквояжем. Пружинисто приземлился на ноги и приветливо махнул нам рукой.

– Наконец-то! – обрадовался Ерохин. – Теперь самое время заняться Фараоном.

Вертолет между тем поднялся вверх и сделал круг над деревней, подыскивая удобное место для посадки.

– Передай им, пусть садятся у околицы, – посоветовал я Виталию Федоровичу. – Там…

Мою речь прервал болезненный надрывный стон.

Из зияющего чернотой дверного проема администрации (саму дверь вышибло взрывной волной, когда я закидал окна «эфэшками». – Д.К.)… выполз старший лейтенант Вовк, напоминающий жертву ДТП и… без «Вала». Правая рука у него болталась плетью. Грудь (вероятно, отбитая) дышала сипло, с большим трудом. Лицо (некогда округлое, самоуверенное) представляло собой сплошное кровавое месиво. Оставляя за собой кровавый след, он скатился с крыльца тряпичной куклой и прошамкал разбитым, лишенным передних зубов ртом:

– Фарон… усол… Шерез окно… Мое оружие жабрал…