Час кроткой воды

А вот время гадания… три года назад… трудно поверить, что кто-то из гадальщиков схлестнулся с ним тогда, а потом таил обиду аж целых три года и только теперь начал действовать.

Значит, остается только одна возможность.

– Скажите, а за эти три года через управу не проходило никаких дел, связанных с кланом гадальщиков?

– Нет, – ответил Сано, не задумываясь.

– Точно никаких? – настаивал Най. – Ни имущественных тяжб, ни земельных дрязг, ни разводов? Совсем ничего.

– Совсем, – твердо ответил Сано. – Уверяю тебя, я бы помнил. Клан свои внутренние дела решает сам. А насчет внешнего мира – сам подумай, они же с судьбой на короткой ноге, кто с ними связываться станет? Это страшная редкость – чтобы клан обратился в управу. Обычно гадальщики просто сдают свои документы за истекший год в городской архив. А к нам приходят только затем, чтобы мы зарегистрировали их нового главу, но ведь этого не было. Во все остальное время мы с ними имеем дело только через главу их клана. Можешь не сомневаться, если бы к нам пришел кто-то другой от гадальщиков, я бы такое диво дивное запомнил.

Что и требовалось доказать.

Сано Нефритовый Лист не пересекался с гадальщиком по прозванию Кин Шелковый Пояс. Никогда и нигде.

Личная месть исключается.

И человека с портрета он тоже не знает.

Пар над чайником зашептал свою уютную песенку под томное бульканье кипятка.

– Ну что ж, – вздохнул Вьюн. – Тогда давайте пить чай…

Ночной Ветер, как и Лисий След, впечатление производил с первого же взгляда изрядное, хотя и не походил внешне на своего великого приемного отца совершенно. Тело хотя и худощавое – то ли все-таки сказалось голодное детство, то ли от природы сложение такое – но высокое и сильное. Лицо тоже худощавое и неожиданно выразительное – несмотря на правильные черты. Из общего их ряда выбивались разве что чуть островатые скулы да умные живые глаза под прямыми бровями. Приметное лицо. Легче легкого снимать с него портрет для следственной надобности – и мука мученическая составлять портрет словесный. Нос прямой, рот обычный, подбородок… и так далее. Такое описание хоть к кому приложи, для шестерых из восьми неверным не будет. Оно никак не передаст своеобразие этого облика. А еще – странного сходства между обоими Дани – такими разными… и все же такими сродными. Не по крови, само собой – но странным и неуловимым, однако несомненным сродством.

– Господин Лисий След уже видел моего подчиненного, – произнес Хао. – Но теперь позвольте представить его вам обоим, как должно. Это Тье Воробей, и именно он сумел обнаружить факты, отчасти поколебавшие обвинение.

Тье слегка покраснел и поклонился с некоторой неловкостью – он не ожидал, что отец представит его именно так.

Но еще более он не ожидал того, как поступят оба Дани. Сказать «спасибо» – да, это было бы естественно. Ну, голову наклонить в знак благодарности. Однако Ночной Ветер, старший помощник начальника Фарфоровой Управы, отдал лончаку глубокий поясной поклон. И… и Лисий След тоже. Оба.

У Тье аж виски разломило от растерянности. Государственные люди в немалых чинах и великие врачи ему отродясь не кланялись. Он просто не знал, как ему ответить на такое… и как всегда, когда он чего-то не знал, его потянуло на выходки.

– А передать господину Ночному Ветру привет от его друга Ная можно? – осведомился он, невинно хлопнув ресницами.

Выражение лица младшего Дани было в это мгновение незабываемо бесценным. Даже в глубокой старости Тье будет с удовольствием вспоминать просиявшую в его глазах радость.

– До полного снятия обвинений – нельзя, – сухо произнес Начальник Хао. – Это нарушение.

– Так ведь я ничего и не передавал, – еще более невинным тоном – хотя куда уж более! – возразил Тье.

– Ох, Воробей, смотри, допрыгаешься когда-нибудь! – невольно рассмеялся отец.

– Не допрыгается, – уверенно сказал Лисий След. – Такие воробьи, как он, не только хорошо прыгают, но и неплохо летают.

– И если я верно понимаю, он здесь именно для этого, – добавил Ночной Ветер. – Вы ведь хотели что-то узнать, верно?

Это было не официальное «вы», а уважительное. И сказаннное не по ошибке, а с искренним намерением. Вот уж в этом Тье ни на волос не сомневался.

И ответил тем же.

– Вы правы. Мне нужно спросить у вас, знаете ли вы этого человека.

Он вынул из футляра для бумаг вчерашний портрет и положил его перед младшим Дани.

– Хотя я и не думаю, что вы знакомы.

Ночной Ветер медленно разглядывал рисунок.

– Хороший портрет, – промолвил он наконец.

Разумеется, хороший. Это для Шана и Ная Тье сделал копии – а с собой нахально прихватил оригинал.

– И лицо… занятное, – добавил Ночной Ветер, не сводя глаз с листа бумаги.

– Так вы его знаете? – удивился Тье.

Ночной Ветер покачал головой.

– Нет, я с ним не знаком, – ответил он. – Однако сдается мне, что где-то я этого человека видел. Едва ли разговаривал с ним, тогда бы я помнил точно. А все-таки что-то мне его лицо напоминает… смутно, очень смутно. Где-то я с ним сталкивался… один раз, много – два, не больше.

– Может, он приходил в управу? – жадно спросил Тье.