Час кроткой воды

Возвращались сыщики совсем уже затемно, причем вместе: все-таки вывешенных над воротам фонарей по ночному времени ну никак не довольно, а фонарей переносных в доме Ласточки нашлось только два. Один, разумеется, достался Янтарной Бусине и Росинке, и провожать их Ласточка вызвалась лично, так что за них можно было не тревожиться. Если и найдется такой безмозглый хулиган, который вздумает обидеть бывшую Забияку или ее спутниц, то наверняка очень об этом пожалеет.

Второй же фонарь получил Шан – один на троих. Так что сначала следовало довести до Старописьменной улицы Тье – она располагалась дальше всего – а потом Ная в его «Тушечницу». Шану предстояло добираться домой последним, но он не возражал. После кухонной жары ночной воздух казался особенно свежим и прохладным, так отчего бы и не прогуляться в охотку?

– Ты сразу понял, что им обеим головы заморочили? – спросил Тье.

– Нет, – ответил Най. – И уж тем более не подозревал, что это окажется один и тот же человек. Это же какая наглость нужна! Я тогда только про Янтарную Бусину думал. Ласточка права, не женское это решение – мужское. Она и вообще умница. Я ведь просто пробовал наудачу. Без нее не сказать, что получилось бы.

– Да куда бы оно делось, – хмыкнул Шан. – Разве что дольше бы провозился, и только. Ласточка – молодец, кто бы спорил, только не я. Но ты и сам любую женщину разговоришь.

– Хотел бы я знать, как это у тебя получается, – встрял Тье. – Ты ведь не заигрываешь с ними…

– Вот еще не хватало! – возмутился Най.

– И я о том же. Не заигрываешь, не подлаживаешься, не льстишь… в общем, ничего такого не делаешь, чтобы на доверие вызвать. А они тебе доверяют. И при этом еще и сами тебе глазки не строят. Вот что ты такое делаешь?

Най ухмыльнулся.

– Ни-че-го, – с удовольствием произнес он.

– В каком смысле? – не понял Тье.

– В прямом. И я очень старательно этому учился.

– Не делать ничего?

– Именно.

– Темнишь, – разочарованно протянул Тье. – Это же особое искусство нужно. Тебе глазки не строят, очаровать не пытаются. А главное, ты с ними тоже не заигрываешь, а они на тебя не обижаются. Ладно бы еще Шан или я, но ты…

Мысль о том, что Тье может равнять с собой его, Храмовую Собаку, оказалась для Шана нова. Он так привык к своей неудачной внешности, что уже почти и не огорчался из-за нее. Ну, не дано ему девушкам нравиться – так и что теперь, об стенку расшибиться? Обидно, ясное дело – но ведь не конец света. И на чужие насмешки Шан приловчился не обращать внимания. А Тье словно и не видит, как ему с наружностью не повезло. Для него они оба в одной цене.

– А я этого нахлебался – сполна и давно, – равнодушно ответил Най. – Думаешь, смазливая внешность – такое уж преимущество?

– А разве нет? – удивился Шан.

– Нет, – отрезал Най и, помолчав, добавил, – ты даже не представляешь, насколько – нет. Да мне от силы тринадцать сровнялось, когда на меня вешаться начали. И даже не сверстницы, а девицы постарше. Лет так пятнадцати, шестнадцати. «Ах, какой красавчик, ну просто куколка!» Еще и потрогать норовят. Дурь в голове играет. Пришлось срочно придумывать, что делать, пока насмерть не засюсюскали. Сначала хамить попробовал – не помогло. Только хуже сделалось. Вообще проходу не стало.

М-да, если так посмотреть, то Шану на свой лад повезло. Его никто не обзывал кукленочком.

– И что ты сделал? – полюбопытствовал он.

– Ничего, – вновь усмехнулся Най. – Хотя сообразил не сразу. Зато когда понял… оно того стоило. И в работе пригодилось. Понимаешь, я ничего не делаю, чтобы завоевать доверие женщины. Или даже внимание. Я просто разговариваю с ней. Как с вами, например.

– То есть… ты говоришь с женщиной, как с мужчиной? – сообразил Тье.

– Именно. Это чувствуется, знаешь ли. И напрочь отбивает желание строить мне глазки. Или ждать заигрываний от меня. Я говорю с женщинами, как говорил бы со всяким другим. И не только с женщинами. Я любого собеседника стараюсь понять и любого считаю равным. А женщинам это редко достается. Поэтому, наверное, они мне доверяют. Женщину в них любой увидит, а вот человека…

– Правда твоя, – подумав, согласился Тье.

– К слову сказать, у Шана это получается не хуже.

– У меня? – оторопел Шан.

– А у кого же еще? – хмыкнул Най. – Ты ведь тоже не заигрываешь. И поэтому тоже держишься с женщинами запросто. Скажешь, тебе они не доверяются?

Шан вспомил давешний разговор с Дамой Тайэ – и не смог соврать.

– Доверяются, – глухо признал он.

Най не ошибся. Это было правдой.

Правдой, которую он столько лет ухитрялся не замечать.

Причина разная – но результат один. В этом они с Наем похожи.

Но разве он может быть хоть в чем-то похож на вельможного красавца Ная?

Шан уже ничего не понимал.

– Вот видишь. А доверие, оно дорогого стоит. Знаешь, обычно мужчина при виде женщины старается хоть что-то этакое сделать, вести себя как-то по-особенному. Тем более, если женщина красивая. А я не делаю ничего. И мне верят. Во мне видят брата, сына, внука, кого угодно – только не предмет для воздыханий.