Час ночи

– Где такой случай произошел, в каком округе?

– Да в нашем опять.– Голову Дима поднял, но теперь она самовольно запрокинулась и уперлась затылком в стену. – Случись в чужом, нам-то что за дело.

– И когда это было?

– Позавчера-а-а-а! – Мухин широко, с подвыванием зевнул и вроде как решил подремать, но Феликс не позволил:

– Дима, Дима! Смотри на меня, фокусируйся! – Директор вытянул руку и пощелкал пальцами у него перед носом. – Кто задохся: мужчина, женщина?

– Мужчина-а-а-а! – Зевота так и разрывала бедного участкового. – Тридцать лет всего. Жена с дитем у родителей были, вернулись, а он там… лежит – не дышит. А вы вот такие, вам не интересно…

– Интересно, Дима, очень интересно. Представь себе, мы даже посовещались всем коллективом и решили помочь вам с Семенихиным. Но знаешь, что для этого нужно?

– Что? – Собрав волю в кулак, Мухин поднял голову и даже на какое-то время сумел удержать ее ровно.

–Материалы дела. Мы должны их посмотреть.

– Какого именно дела? – Дмитрий старательно демонстрировал ясность рассудка и владение ситуацией, но получалось не очень.

– Всех. Всех этих странных случаев смертей от асфиксии с неясной этиологией.

– Может, их в архив уже отправили. – Глаза участкового стали медленно закрываться.

– А ты узнай, вдруг не отправили. Добудь эти дела и поснимай на мобильный страницы. Потом принесешь и покажешь.

И видя, что Мухин замялся, Феликс добавил:

– Дадим тебе бутылку коньяка, ничем не хуже вашего «Реми Мартина».

Услышав про коньяк, Дмитрий тут же начал икать и смог остановиться только после двух стаканов воды.

– Хорошо, – сказал он, наконец отдышавшись, – можно попробовать. Только там и с секретаршей выпивать придется, и с начальством…

– А ты немножко, по грамульке, – сказал Феликс и обратился к секретарю:– Никанор Потапович, бутылочку коньяка принесите, будьте так добры.

– Сей секунд, – с поклоном ответил старик и отправился на кухню.

Вернулся он с бутылкой «Мартеля» и целлофановым пакетом с надписью: «С праздником 8 марта!»

Понаблюдав, как участковый упорно пытается открыть дно пакета, чтобы положить бутылку, Феликс отобрал у него и бутылку, и пакет, все сделал сам, затем помог Мухину подняться, сам застегнул его бушлат на все пуговицы, вручил пакет с коньяком и проводил к выходу.

Выкатившись на крыльцо, участковый столкнулся с Вероникой. Учтиво приподняв фуражку, он выпалил:

– Драссьте, мадам! – обогнул ее и потопал вниз.

– Не мадам, а мадмуазель! – бросила ему вслед девушка и, споткнувшись о ступеньку, рухнула в объятья Феликса.

Глава 24

В офисе агентства «ЭФ» Вероника просидела почти до самого закрытия. Срываясь то на слезы, то на сентиментальные воспоминания о дружбе с Кариной, она пила мартини как воду, сотрудники даже начали тихонько гадать между собой – придется Валентину снова идти в магазин, или обойдется?

Направляя поток хмельного сознания клиентки в нужное русло, Феликс старался выудить какие-то детали, возможные мелочи, которые могла забыть или упустить Вероника, когда составляла «досье» на Карину. Но, невзирая на все попытки, картина особо не менялась: вполне благополучная семья, хорошие, ровные отношения с мачехой, отдельная квартира, купленная дочери отцом-бизнесменом в самом начале отношений с новой женщиной, паратройка не особо близких приятельниц и никаких сердечных историй на данный период времени.

Наконец, не выдержав, в долгую и неплодотворную беседу вмешался Герман:

– Она же была молодая, симпатичная девушка. Как же Карина могла вести такую скучную, можно сказать, замкнутую жизнь?

–Воспитали её так.– Разведя руками, Вероника едва не столкнула со столика стакан, только что заботливо наполненный Сабуркиным. – Вся из себя приличная такая, по клубам-ресторанам не ходила, ни с кем особо не сближалась, а что до личной жизни, видать, ждала, что принц на коне прямо в квартиру въедет. А он все не въезжал. Нет, может, в Армении они именно так и въезжают, но в Москве замучаешься ждать.

Взяв стакан, девушка принялась пить большими глотками, не обращая внимания, каким пристальным, немигающим взглядом смотрит на нее сидящий напротив директор агентства. И аккурат когда она допила, Феликс поинтересовался, есть ли у Вероники соображения, кто мог желать смерти ее подруге. Не обязательно кто-то из знакомых, нет. Быть может, на работе с кем-то конфликтовала? Случайно обидела кого-то? Отвергла кавалера?

Затуманенное сознание девушки не позволило провести параллели между вопросом и вероятностью насильственной смерти, поэтому она битый час добросовестно перебирала все возможные ситуации, близких и случайных людей, с кем сталкивалась Карина, и пришла к выводу, что нет. Никто. Никто не мог желать ее смерти. Карина была вежливой, спокойной, ни с кем не конфликтовала и никому не сделала ничего плохого.

– Понятно, – на выдохе произнес Феликс, наблюдая, как Валентин подливает мартини в её стакан.

– Вы не думайте, я вам все равно заплачу за вашу работу. – На глазах девушки опять заблестели слезы. – Вы хотя бы попытались разобраться, что с ней происходит…

– Так дело еще и не закончено. Мы и дальше будем разбираться.