Час пони

— Верно. Мало. Мы не можем себе позволить терять людей всего лишь из-за старости, поэтому продление жизни делается всем. И чем раньше его делают, тем оно эффективней работает. Но есть и обратная его сторона — у прошедших продление дети рождаются куда реже. В наших тридцати миллионах, несмотря на всё прошедшее время до сих пор больше пятой части это те, кто пусть и относительно молодым, но застал старую Землю. Они правда всё больше на Руси и дальше... Не суть. Нас мало, мы обязаны беречь каждого. Потому в каждом из наших миров работают службы наблюдения и статистики. На Руси, в начале всего, как раз благодаря такой статистике дважды давили эпидемии до того, как они, собственно ,стали эпидемиями. Сбор данных, анализ... всё это идёт постоянно. Впрочем, в отличие от — у нас такой сбор под очень жёстким контролем, дабы не увлеклись. И вот, лет десять назад, результаты анализа статистики показали, что на Тайге потихоньку ползёт вверх рождаемость. Не как у кроликов, конечно, но достаточно заметно, и на случайность эти проценты никак не списывались, пусть и мелкие. Причина же... чем сейчас больше всего отличается Тайга от прочих миров Пояса?

Рубиновые глаза моргнули раз другой, взгляд метнулся в сторону дома напарников.

— ...да ну? Нет, ты серьёзно говоришь что мы, синтеты...

— Молодец, быстро соображаешь. Да, именно вы. Синтеты. Наука, как водится, в шоке, лепечет что-то насчёт сложного эффекта, вероятно — психосоматической природы, и прочего, что у них там ещё принято говорить на замену простому "нихрена непонятно как, но работает". Логично в общем-то, коли уж на головы действует, голова — она многое может...

Дэш фыркнула, попыталась удержать расползающуюся по физиономии ухмылку, и, наконец, натурально заржала.

— Да я ж им даже свечку не держала! Честно-честно!

— А и не надо. Всего-то достаточно просто продолжительного близкого общения, полноценной личности, обретённой синтетом, ну и искренней симпатии с его стороны. Ключевой момент — искренней.

Пегаска, выгнув шею и вздрагивая от смеха, уткнулась лбом в спинку стула. В конце концов, слегка успокоившись, глянула на меня пристально и спросила:

— Что ещё, Шад? Какие ещё у тебя сюрпризы? Чего ещё я не знаю?...

— Перестань. — я развёл руками. — Нет никаких тайных знаний, секретных секретов, хитрых планов и тому подобного. В самом деле нет. То, что ты свалилась мне на голову, было случайностью. Я в самом деле давно хотел сойти на грунт. Что сюда с собой тебя потащил — ну так любой из нас так бы сделал, бросить, пусть даже и в Центре было бы неправильно. То, что читаю выкладки аналитиков — мне это вообще по работе положено, а что всё так удачно совпало с Милой — так это, в общем, мелкий приятный сюрприз. От мироздания, за то что поступаем правильно. А ты была бы против попробовать помочь, если б знала?

— Нет. — не раздумывая помотала головой пегаска. — Хотя раньше... да тоже, пожалуй, нет. Ладно, уговорил. Сейчас дозавтракаю и пойду Милу пасти. Эти ваши аналитики что-то рекомендуют насчёт общения уже после?...

— Браво. — я пощёлкал пальцами. — Отличная мысль. Именно так, и пусть она тебя по работе с капсулой подтянет, вам обеим надо будет регулярно обследоваться.

— Ой. — Дэш, как это часто бывает у сильно здоровых, и обычные для спасателя проверки состояния не особо-то любит, а медикам с аналитиками, нужны будут данные и с Милы и с неё самой, и почаще...

— Не "ой", а для себя же стараемся в конце-то концов.

* * *

Первая половина марта.

Тут это не совсем то же, что на Земле, в полузабытой уже средней полосе тех времён. Год здесь длится несколько дольше, тридцать второе февраля, у нас, на Тайге, это совсем не шутка, и синхронизация календарей та ещё головная боль. Некоторые склонны выводить из этого возможные пределы тех, кто создавал Терранский Пояс — что терраформировать и засевать планеты они могли, а вот двигать еще нет. И очертания континентов они тоже не трогали, на земные они мало похожи. Теория, конечно, шаткая, как и всё, что связано с Древними.

Как бы то ни было — здесь зима приходит после долгой, тёплой осени, лишь к середине декабря, обильно, но недолго валит снегом в конце января, бьёт тридцатиградусными морозами в середине февраля, и сгорает в буйной яркой весне в начале апреля.

А сейчас — сейчас то время, когда зима ещё не собралась уйти, но весна ещё не решилась придти. Снег в лесу лежит, как лежал, но на открытом пространстве уже начинает становиться ноздреватым и оседать. Морозец всё ещё чувствуется, но солнечным днём, в тихом месте и на правильной стороне, уже вполне комфортно. В радиусе же пятидесятиметрового радиуса климат-купола, где поле не даёт ветру с лёгкостью выдувать тепло, и вовсе настал маленький разгар весны. Снег стаял полностью, земля подсохла, и кое-где уже пробивается зелень.