Час расплаты

Используя, наземный транспортный бот Эсхатон приблизился к кораблю кморов вплотную. Эти существа не отличались особой технологической развитостью и поэтому везде действовали с помощью грубой силы и превосходящей численности. По мере продвижения стало ясно, что кморов заинтересовала незарегистрированная база, непонятного типа. Вот там-то сейчас и творился кромешный ад. Было слышно как кто-то ожесточенно сопротивляется захвату, не жалея обоймы устаревших бластеров. Кричали умирающие кморы, раздавались взрывы. И все же стало очевидно, что любое сопротивление будет подавлено превосходящим количеством самых уродливых среди гуманоидных рас существ. Цель Эсхатона находилась на корабле. Ее биологический маячок работал исправно. Покинув бот, кварг пробрался туда и начал продвигаться к хлевам (так кморы называли камеры, в которых они содержали свою добычу). Не встретив особого сопротивления, он вскрыл люк камеры, в которой содержалась Сура. С этого момента все усложнилось. Молодая лазга не хотела уходить одна без своих сокамерников. Эсхатон понимал, что вывести всех не удастся. Тогда он в который раз переступил через свои принципы. Вколов Суре паралитическое средство и вскинув ее тело на бронированное плечо экзоскелета, он оставил вопящих пленных умирать страшной смертью. Конечно, ему пришлось выбирать — умереть всем или спасти объект и самому остаться в живых. В культуре кваргов считалось позорным принять неэффективное решение. Но все эти оправдания не помогали бессонными ночами, когда Эсхатон пытался заглушить голоса несчастных выпивкой и утехами плоти. Да, все это случилось с ним там, на Федосе. Но он не понимал, причем здесь толиане.

— Все же не припомню ничего, связанного с твоей расой, — вырвавшись из воспоминаний, кинул кварг толианину.

Тот уже начинал закатывать свои сетчатые глаза. Эсхатон активировал медицинский бот, и робот принялся подлатывать рану, вводя необходимые лекарства. Боль заставила насекомолицего немного прийти в себя.

— Ладно, я тебе напомню. Много моих собратьев ты покинул тогда. Неужели не помнишь толианскую базу и то, как трусливо сбежал, оставив мою расу без надежды на выживание? — Толианин из последних сил пытался выразить свой гнев.

— Подожди. Да мне больно, что я покинул остальных умирать, но не было выбора. И все же не подскажешь, откуда ты это все узнал? — Эсхатону начинали надоедать беспочвенные обвинения. Он и так был более чем благодушен в данный момент.

— А, ты забыл, как, — толианин сплюнул, — проиграл свой бортовой журнал по пьяни одному писателю? После того, как он написал по нему книгу, нам не составило труда вычислить кто ты такой, — ему становилось все хуже. — Но конечно ты не знал, какое значение для нас имела та база. — Все, больше он не мог говорить и перешел в бессознательное состояние.

Эсхатон не стал бы таким эффективным в своем деле, если бы не умел хорошо соображать. Очевидно, что его хотели убить за нечто очень серьезное. Для вымирающей расы не могло быть ничего важнее, чем выживание. Возможно, думал кварг, что на той базе они исследовали нечто связанное с репродуктивными способностями. Да, за это можно убить. Он, хоть и презирал толиан, но в глубине души всегда сочувствовал их беде. Ведь эволюция уже пропустила через свои жернова множество тварей, возлагая их на алтарь развития живых существ. Спасение вида, а тем более разумного — что могло быть важнее? И к тому же это полностью соответствовало Кодексу кваргов. Эсхатон ощутил появление новой цели, новой ответственности. Подождав пока толианин очнется, он начал выспрашивать подробности.

— Расскажи мне, почему так важна та база? — Толианину полегчало, рана оказалась не глубокой. Да и медицинский бот потрудился неплохо, хотя Эсхатон купил его уже очень давно.

— Ты не помог сохранить то, что могло бы изменить наш мир. Ты хоть понимаешь, каково это жить, зная, что скоро никого из твоего вида не станет и ты, возможно, один из последних или последний? — разоткровенничался толианин.

— Как тебя зовут? — спросил Эсхатон.

— Зачем тебе это, я же хочу убить тебя? — толианин, кажется, удивился.

— Я не враг тебе. Ты должен знать Кодекс кваргов. Я принял наиболее эффективное решение. Мой объект был спасен, а я мог продолжать свою миссию. Если бы я знал, что на карту поставлено выживание вида то поступил бы иначе, — твердо произнес Эсхатон.

— Мне трудно поверить тебе. Хотя это уже не имеет значения, нам осталась только месть.

— А разве нельзя восстановить потерянное? — Кварг понимал по безнадежному тону толианина, что тут-то и возникали трудности.

— Те ресурсы, которые мы вложили в исследования, наша раса больше не сможет накопить. Никто не помогает. Всем плевать. Мы просто тихо вымрем и все. Лучше убей меня сейчас. Я больше не хочу видеть свой позор! — у Эсхатона в этот момент могли бы выступить слезы, если бы он умел плакать.

— Я хочу вам помочь. Я могу и должен это сделать. И еще, ты пойми, что теперь Кодекс обязывает меня посвятить свою жизнь вашему спасению. — Это он произнес так, что никто не посмел бы усомниться в мотивах кварга.