Час трутня

Настя надеялась, что Джулия хоть немного задержится, скрасив ей одиночество дежурства, но, заполучив желаемое, американка тут же удалилась.

Еще через полчаса в медотсек заявились Макс Переверзев со Светой Ткачук. Этим лекарства оказались без надобности — они пришли забрать на допрос одного из пленников. Макс шагнул к двери бокса, Света с Настей прикрывали его сзади с мушкетонами.

— Демир! — выкрикнул юноша в приоткрытый проем имя нужного узника. — На выход!

Бородач-переводчик принялся протискиваться к выходу из камеры, один из его товарищей по заключению посторонился, чтобы его пропустить, при этом грубо оттолкнув оказавшуюся у него на пути Хюррем — так, что та едва не упала на пол. Турчанка на обидчика даже глаз не поднялся.

— Так проходит земная слава, — желчно процедила Света, краем глаза заметив удивление на лице Насти. — Вчера — всемогущий офицер, сегодня — девочка для битья. И не только для битья, кстати.

— Что, прям вот… не только? — передернулась Настя.

— Сама не видела, — пожала плечами ее собеседница. — Ирка Зварыч рассказывала — она здесь той ночью дежурила. Говорит, немецкое кино отдыхает. Может, и приврала, конечно.

— И что, она ничего не сделала? — нахмурилась Настя. — Ира, в смысле.

— А зачем? Это их дело.

— Нет, так не годится! — заявила Настя. — Нужно ее от них отселить!

— Куда? К Чужой?

— Да куда угодно! В жилой комнате запереть!

— Вот еще! — поморщилась Света. — Перебьется! Да и вообще, может, ей нравится! А может, Ирка задремала на посту, и ей все приснилось! Расслабься, все путем!

Ткачук с Переверзевым ушли, уведя под конвоем Демира, а Настя еще долго стояла у запертой двери бокса, не в силах успокоиться. Хюррем сидела на уголке койки, опустив плечи и сложив руки на коленях, никто ее не толкал, не бил и уж тем более не пытался надругаться, но, присмотревшись, Настя разглядела, что на левом предплечье у узницы имеется синяк, а футболка слегка надорвана на плече. Конечно, это могло не значить ровным счетом ничего, но могло и служить косвенным подтверждением слов Светы.

— Я присмотрю за тобой, — пообещала Настя турчанке (или самой себе?) сквозь дверь. — Никто тебя не тронет, не бойся! А как сменюсь, добьюсь, чтобы тебя куда-нибудь переселили. И пусть только попробуют не сделать! Они меня еще не знают!

12

Планета Новая Земля, Крепость Росс, тридцать дней до подведения черты

— Я ничего такого не видела, — невозмутимо пожала плечами Даша. — Не скажу, конечно, будто только и делала, что ночь напролет глазела на турок, но периодически посматривала — на всякий случай. Все у них было спокойно.

— Вот видишь, — повернулся к Насте Мамаев. — Все в порядке. Ложная тревога.

Разговор с капитаном о пленниках она завела в столовой, перед обедом, куда примчалась прямиком с дежурства. Покидая медотсек, Настя попросила сменившую ее Веру Варенникову внимательнее приглядывать за Хюррем. Та обещала — без лишних вопросов.

А вот Стас сперва не отнесся к теме всерьез — склонившись над столом с нарисованной картой, он горячо спорил о чем-то с Максом, Тёмой Борисовым и Аней Руденко, и от первого Настиного наскока лишь отмахнулся — но она была настойчива, и, неохотно прервавшись, Мамаев подозвал Свету с Дашей.

Ткачук повторила все то же самое, что до этого рассказала Насте: сама она ничего такого не видела, но слышала историю от Иры Зварыч. Даша, дежурившая в медотсеке прошедшей ночью, ничего существенного добавить к этому не смогла, и особого беспокойства о судьбе турчанки также не выказала.

— Она вся в синяках! — настаивала Настя. — Один из арестантов толкнул ее прямо у меня на глазах!

— Вот от этого и синяки, — предположил Макс. — Должно быть, турки здорово злы на нее за случившийся провал, вот и отыгрываются. Ничего нового: «народ топчет лежачего». Но вряд ли там что-то большее!

— Что ж, получается, ваша Ира все выдумала? — спросила Настя. — Зачем ей?

— Вернется — у нее и спросим, — сказал Стас.

— Когда она вернется? Через неделю?!

— Мы надеемся, что дней через пять, — ответил ей капитан. — Но, может, и через неделю, а что?

— За неделю они ее… — от негодования у Насти просто не хватило слов. — Нужно отселить Хюррем от остальных! — выпалила она уже без обиняков.

— Куда? — широко развел руками Мамаев. — Боксов всего три! А одном Чужая — остается два. Оба забиты.

— А если всех турок загнать в один, а ее оставить во втором? — предложил от противоположного конца стола Тёма.

— Ты вообще эти боксы видел? — обернулся к нему Стас. — Внутрь заходил? А мне как-то даже посидеть там довелось… В них и вдвоем-то уже будет тесно. Вчетвером-впятером — вообще, наверное, абзац! Восемь набьются как сельди в бочку — наружу вилами придется выковыривать!

— На боксах свет клином не сошелся, — заметила Настя. — Пустых помещений в Крепости — как грязи!

— Только в боксах прозрачная дверь, — покачал головой капитан. — Пленные должны понимать, что ежесекундно находятся под наблюдением!

— Мы говорим не обо всех пленных! Только о Хюррем.

— Эта змея стоит восьми остальных, — мрачно заявил Макс.