Час волка

- Вам лучше уничтожить это, - Майкл показал на карикатурного Гитлера. Он двинулся к двери и остановился, чтобы прибавить напоследок. - Вы не должны были говорить мне про все это. Я ценю ваш поступок. Но одно я должен вам сказать: я не могу ручаться, что вы в безопасности, зная о том, что вы делали.

Франкевиц повел мундштуком, оставив в воздухе завиток дыма. - Есть ли в Берлине сейчас кто-нибудь, кто в безопасности? - спросил он.

На этот вопрос у Майкла ответа не было. Он стал отпирать дверь; ему начало становиться душно в сырой комнате с узкими мутными окнами.

- Вы придете еще навестить меня? - Франкевиц докурил сигарету и смял ее в пепельнице из зеленого оникса.

- Нет.

- Полагаю, это к лучшему. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.

- Спасибо. Я тоже надеюсь. - Майкл отодвинул последний засов, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. И тут же услышал, как с другой стороны Тео фон Франкевиц опять запирает ее; это был неистовый шум, звуки животного, торопившегося в клетку. Франкевиц несколько раз кашлянул, в легких у него хрипела мокрота, а потом прошел по коридору. Майкл спустился на улицу, которую поливал дождь.

Вильгельм мягко подвел "Мерседес" к бордюру, и Майкл влез в него. Потом водитель тронул, направляясь через дождь на запад.

- Вы нашли то, что вам нужно? - спросил Мышонок, видя, что Майкл не собирается делиться информацией.

- Только начинаю, - ответил он. Гитлер, сокрушаемый стальным кулаком. Пулевые отверстия на окрашенном в зеленое металле. Доктор Гильдебранд, изучавший газовое химическое оружие. Склад на полосе земли, где воздух пах морем. Начало, да, вход в лабиринт. И вторжение в Европу, зависшее в ожидании, когда ослабнут необузданные весенние шторма. Первая неделя июня, подумал Майкл. На весах сотни тысяч жизней. "Живи свободным", подумал он и хмуро улыбнулся. Тяжелое бремя ответственности легло на его плечи. - Куда мы едем? - спросил он через несколько минут Вильгельма.

- На вашу презентацию, сударь. Вы - новый член Бримстонского клуба.

Майкл собрался было спросить, что это такое, но внимание Вильгельма было занято дорогой, а дождь вовсю полосовал по дороге. Майкл уставился на свои руки без перчаток, в то время как в уме его крутились вопросы, а потоки дождя царапали по стеклу.

5

- Вот мы и приехали, сударь, - сказал Вильгельм, и оба, Майкл и Мышонок, увидели его сквозь вращение щеток на стекле.

Перед ними, задрапированный в дождь и опустившийся низко на остров на реке Хафель туман, возвышался замок с башенками. Вильгельм почти пятнадцать минут вел автомобиль по вымощенной дороге через берлинский Грюнвальдский лес, и теперь дорога уткнулась в берег реки. Но на этом дорога не заканчивалась: деревянный понтонный мост вел по темной воде к массивному гранитному въезду в замок. Въезд на понтонный мост был перекрыт желтым шлагбаумом, и, когда Вильгельм сбавил скорость автомобиля, молодой человек в форме рыжевато-коричневого цвета, в темно-синих перчатках и с зонтиком, вышел из маленькой каменной будки пропускного пункта. Вильгельм опустил стекло и объявил: - Барон фон Фанге, - и молодой человек проворно кивнул и вернулся обратно. Майкл сквозь стекло заглянул внутрь и увидел, как молодой человек набирал номер телефона. Над рекой по воздуху тянулись телефонные провода, шедшие к замку. Спустя минуту человек вышел опять, поднял шлагбаум и махнул Вильгельму рукой, чтобы тот проезжал. "Мерседес" въехал на понтонный мост.

- Это - отель "Рейхкронен" ["Императорская корона"], - объяснил Вильгельм, когда они приблизились к въезду. - Замок был выстроен в 1733 году. Нацисты заняли его в 1939 году. Он предназначен для сановников и гостей Рейха.

- О, Боже мой, - прошептал Мышонок, когда внушительный замок замаячил над ними. Конечно, он видел его и раньше, но никогда так близко. И никогда даже не мечтал, что попадет в него. "Рейхкронен" предназначался для руководства нацистской партии, иностранных дипломатов, офицеров высокого ранга, герцогов, графов и баронов - настоящих баронов, вот как. По мере того как замок вырастал и въезд в него ждал, как раскрытый зев с серыми губами, Мышонок чувствовал себя все меньшим. В животе у него взбаламутилось. - Я не... Я не думаю, что мне можно сюда, - сказал он.

Выбора не было. "Мерседес" через арку въехал в большой двор. Широкие гранитные ступени веером сходились к двойным парадным дверям, над которыми были укреплены золоченные буквы "РЕЙХКРОНЕН" и свастика. Четверо молодых блондинов в рыжевато-коричневой форме вышли из дверей и поспешно спустились по лестнице, когда Вильгельм затормозил "Мерседес".

- Я не могу... Я не могу... - проговорил Мышонок, ощущая себя так, будто из него выкачали воздух.

Вильгельм окатил его ледяным взглядом. - Хороший слуга, - спокойно сказал он, - не подводит своего хозяина. - Затем была открыта дверца для Мышонка, над его головой появился зонт, а он стоял ошеломленный, в то время как Вильгельм вышел и обогнул автомобиль, чтобы открыть багажник.