Час волка

– Может, Виктору нравится такая жизнь,– угрюмо сказал он,– и, может, Никите тоже, но кем они были до этого? Мой отец был богатым, и я был сыном богатого человека.– Он покачал головой, снег сыпался на его раскрасневшееся лицо.– Мы ехали в повозке навестить родителей от– ца. Нас застала пурга, очень похожая на вчерашнюю. Моя мать замерзла насмерть. А затем мой отец, мой младший брат и я нашли избушку, неда– леко отсюда. Ну, теперь ее уже нет: много лет назад она от снега об– валилась.– Франко поглядел вверх, ища солнце. И не нашел его.– Мой младший брат все плакал и плакал, а затем умер,– сказал он.– Под ко– нец он уже не мог даже открыть глаза – веки смерзлись. Мой отец знал, что нам там было не выжить. Чтобы выжить, нужно было найти деревню. Поэтому мы пешком тронулись в путь. Я помню… на нас обоих были ме– ховые шубы и дорогая обувь. На моей рубашке была монограмма. У отца – кашемировый шарф. Но ничего из этого нас не согревало, ничего, потому что в лицо дул пронизывающий воющий ветер. Мы нашли овраг, в котором не было ветра, и пытались разжечь костер, но хворост был покрыт льдом.– Он посмотрел на Михаила.– Ты знаешь, чем мы пытались разжечь огонь? Деньгами из отцовского бумажника. Они горели очень ярко, но тепла не давали. Чего бы мы только ни отдали за ведерко угля! Мой отец, сидя, замерз насмерть. Я стал в семнадцать лет сиротой и знал, что умру, если не найду хоть какой-то кров. И тогда я пошел, надев на себя обе шубы. Далеко я уйти не успел, на меня напали волки.– Он опять подул на руки и пошевелил пальцами.– Один из них укусил меня за руку. Я с такой силой ударил его по морде, что вышиб ему три зуба. Этот гад, его звали Иосиф, после этого повредился в уме. Они разорва– ли на куски моего отца и сожрали его. Они, наверно, сожрали точно так же и мать, и младшего брата. Я никогда не спрашивал.– Франко еще раз оглядел однообразное небо и стал смотреть, как падает снег.– Они взя– ли меня в стаю как производителя. Потому же, почему взяли и тебя.

– Производителя?

– Делать детей,– пояснил Франко.– Стае нужны волчата, иначе она вымрет. Но дети почему-то не выживают.– Он пожал плечами.– Может быть, Господь Бог знает, в конце концов, что делает.– Он глянул в сторону дерева, где скрылся заяц.– Послушаешь Виктора, так получает– ся, что наша жизнь благородна и мы должны гордиться тем, какие мы есть. Я не нахожу ничего благородного в том, чтобы иметь шерсть на заднице и обгладывать окровавленные кости. Будь проклята такая жизнь.– Он набрал слюны и плюнул на снег.– Ты давай, превращайся,– сказал он Михаилу.– Бегай на четырех лапах и писай на деревья. Бог родил меня человеком, и я не хочу быть другим.

Он повернул назад и поплелся к стенам белого дворца, что были в семидесяти аршинах от них.

– Погоди! – позвал Михаил.– Франко, погоди!

Но Франко не остановился. Он глянул на Михаила через плечо.

– Принеси нам хорошего сочного зайца,– ядовито сказал он.– Или, если тебе повезет, может, накопаешь нам жирных корешков. Я возвраща– юсь и постараюсь добыть…

Франко не закончил предложения, потому что в этот миг то, что казалось снежным бугорком в нескольких аршинах справа от него, разом рассыпалось и оказалось уже прыгнувшим огромным рыжим волком, который сомкнул челюсти на ноге Франко. Кости со звуком револьверного выстре– ла треснули, когда берсеркер свалил Франко с ног, а клыки его провели по телу красные полоски. Франко раскрыл рот, чтобы кричать, но оттуда вышел только хрип.

Михаил стоял ошеломленный, пытаясь лихорадочно сообразить. Бер– серкер либо лежал под снегом в ожидании, и просто выставил ноздри, чтобы подышать воздухом, либо он специально закопался под сугробом, чтобы подловить их. Времени подумать о том, что же случилось с Викто– ром и Никитой, не было; была только реальность, то, что берсеркер раздирал ногу Франко и на снег брызгала дымящаяся кровь.

Михаил хотел было криком позвать на помощь, но к тому времени, когда Рената с Олесей доберутся к ним – в том случае, если услышат его – Франко будет мертв. Берсеркер оставил размолоченную ногу Франко и вцепился челюстями Франко в плечо, пока тот отчаянно старался не дать клыкам добраться до горла. Лицо у Франко страшно побледнело, глаза от ужаса выкатились из орбит.

Михаил глянул вверх. В половине аршина над его головой была оле– деневшая ветка дерева. Он подпрыгнул, уцепился за ветку, и она слома– лась под его руками. Берсеркер не обратил на него никакого внимания, его зубы глубоко увязли в мышцах плеча Франко. И тогда Михаил рванул– ся вперед, уперся пятками в снег и вонзил острый конец ветки в один из серых глаз берсеркера. Палка выбила ему глаз, и волк отпустил пле– чо Франко с ревом боли и ярости. Пока берсеркер, осев назад, тряс го– ловой, стараясь прийти в себя от боли, Франко попытался отползти. Он одолел аршина полтора, потом его охватила судорога и он свалился без сознания, его нога и плечо были изувечены. Берсеркер тщетно щелкал по воздуху клыками, а его оставшийся глаз поймал Михаила Галатинова.