Час волка

– Вы меня удивляете, барон,– сказал Сэндлер.– Я полагал, что вы будете… скажем… беспокойным. Но, вероятно, вы просто хороший ак– тер. Да, я полагаю, что это скорее всего так. Ведь вы теперь так да– леко от ваших садов с тюльпанами. Но, боюсь, живым вы этот поезд не покинете.

Майкл медленно поставил свою чашку с кофе на стол. Сэндлер вни– мательно наблюдал за ним, ожидая реакции: крика, возмущения, слез, мольбы. Майкл несколько секунд пристально смотрел на него, потом до– тянулся до своего серебряного кофейника и налил еще кофе.

На лице Сэндлера промелькнуло беспокойство.

– Думаете, я шучу? Это далеко не шутка, мой друг. Я действитель– но собираюсь вас убить, и будет ли ваша смерть быстрой или медлен– ной – зависит от вас.

Тональность перестука колес поезда внезапно изменилась. Майкл выглянул в окно. Они проезжали через мост, пересекавший широкую тем– но-зеленую реку. Его внимание привлекла изумившая его деталь ландшаф– та. Над деревьями виднелись башни и башенки большого сооружения, с расстояния, наверное, в полмили. На счет него сомнений быть не могло: это был «Рейхкронен».

– Да, это – гостиница,– сказал Сэндлер, правильно оценив реакцию барона.– Мы кружим последние три часа вокруг Берлина. И будем продол– жать кружить, пока не окончится охота.

– Охота?

– Именно.– Улыбка вернулась к Сэндлеру; он опять был в своей та– релке.– Я собираюсь охотится на вас по всему поезду. Если вы сумеете добраться до локомотива и три раза потянуть за свисток прежде чем я вас поймаю, ваша смерть наступит быстро: от пули в мозг. Если, одна– ко, я поймаю вас прежде, чем вы туда доберетесь, тогда…– он пожал плечами.– Выбор будет за охотником.

– Да вы сумасшедший!

– О, вот и эмоции! – Сэндлер захлопал в ладоши.– Давайте попро– буем выдавить из вас немного чувств! Давайте же, вы что, не можете пролить немножко слез? Может, немного мольбы? Будет ли польза, если я скажу, что с последнего, на кого я здесь охотился, я снял кожу? Это был враг Гиммлера, поэтому кожу я отдал ему. Я полагаю, что он вста– вил ее в рамку.

Из кухни вышел Хьюго, прикатив тележку, на которой был их за– втрак. Он поставил перед Сэндлером блюдо с мясом, затем перед Майклом поднос, на котором лежали три сырых яйца.

– Вы меня изумляете, барон! – сказал с ухмылкой охотник на круп– ную дичь.– Не знаю, как вас понимать!

Пульс у Майкла зачастил, в горле слегка пересохло, но он был да– леко не испуган. Он выглянул из окна, наблюдая, как мимо пролетают дома и заводы.

– Сомневаюсь, что Чесне понравится то, что меня выкрали,– холод– но сказал он.– Или ее вы тоже выкрали?

– Конечно, нет. Она все еще в «Рейхкронене», как и ваш камерди– нер. Чесна ничего не знает и никогда не узнает.– Он взял острый нож и стал резать свой ростбиф. Внутри мясо было почти красным, кровь сочи– лась на блюдо.– В данный момент, должно быть, на реке ведутся поиски вашего тела. Два человека должны были заявить, что видели, как вы гу– ляли по берегу реки после того, как вышли из Бримстонского клуба. К несчастью, похоже было, что вы несколько перебрали. Вы шатались и от– казывались вернуться в гостиницу.– Сэндлер прожевал кусок ростбифа и запил его кофе.– А берега реки бывают очень предательскими, барон. Вам не следовало прогуливаться там в одиночку.

– Уверен, что кто-нибудь видел, как я выходил вместе с вами.

– В такой толпе? Не думаю. Однако, значения это не имеет. Я по– лучил разрешение полковника Блока забрать вас; он хочет, чтобы вы же– нились на Чесне, не больше, чем я.

Так вот в чем дело, понял Майкл. Это вовсе никак не связано с его заданием или с тем, что он тайный британский агент. Сэндлер и Блок захотели, чтобы барон фон Фанге исчез. Было также ясно, что Сэн– длеру ничего не известно о судьбе сокола; он, вероятно, не имел вре– мени возвратиться в свои номера в гостинице, и не возвратится, пока эта нелепая охота не окончится. Конечно, Чесна не поверит рассказу о напившемся Майкле. Она поймет, что что-то случилось. Что она предпри– мет? Впрочем, сейчас об этом думать не стоило. Его главной заботой был улыбающийся человек, который сидел за столом напротив него, пере– жевывая мясо с кровью.

– Я люблю Чесну,– сказал Майкл.– Чесна любит меня. Разве это не имеет значения?

Он позволил, чтобы в его голос вкралась некоторая нервозность – не стоило повышать бдительность Сэндлера.