Час злосчастный (СИ)

Глядя на решительность Ирацибеты, Время уже не волнуется. Он смотрит на неё, как на результат эксперимента, что сейчас подтвердит или опровергнет гипотезу.

— Стража! Взять его!

И Время чуть наклоняет голову: ага, вон оно как пошло. Всё-таки он проиграл. Ирацибета смотрит на него равнодушно, но едва заметная дрожь в голосе выдаёт её волнение. Она репетировала эту фразу, несомненно:

— Отныне, милый, я тебя главней.

***

Время смотрит на себя со стороны. Особые зеркала помогают ему в этом. Вот красные шипы оплетают замок. Жители застывают прямо на переходах. Даже Чешир на сей раз не сбежал, остался вместе со всеми. Алисе нужно успеть, и последняя горстка флюидов останавливает шипы за её спиной, под её ногами. Застывает Уилкинс, последняя секунда Подземья.

Сначала гаснет циферблат, лишь потом — его лицо.

Неужели он стал настолько человечным, что даже не хроносфера определяет его ход?

Скоро пятница. Скоро сюда явится Чарльз. Какие ему нужно ставить условия, чтобы сохранить баланс?

Был ли баланс, когда они строили друг против друга коварные планы? Науськивали друг на друга то толпу мертвецов, то стаю зелюков… Весело же было.

Что-то он упускает. И Абсолема больше нет рядом, чтобы помочь.

Время в одиночестве сидит в кабинете. Только Вечные Часы тикают, но в их ходе больше нет приятной уху музыки, под них не выстраиваются мысли, не находятся ответы.

Биг Бен по ту сторону зеркала покрыт строительными лесами. Она не боится реконструкций и перемен. А он делал всё, чтобы сохранить всё по-старому.

Послушаться Чарльза тогда? Нет, это было бы безумие.

Но всё вокруг в той или иной степени безумно.

Время не может придумать, как начнёт игру, куда поведёт шахматные войска. То и дело он мыслями возвращается к Чарльзу. Его можно было отдалить навек, но он сам прописал в договоре, что Чарльза можно будет вернуть. Неужели этот, в сущности, маленький человек так нужен всему Подземью? Неужели…

Нет-нет-нет, так не годится. Скучать он по Чарльзу точно не будет. Он вообще про возвращение прописал, чтобы запугивать и показать, что он тут самый главный, самый хитрый…

Обхитрил сам себя. Прав был Абсолем. Надо было распрощаться с Чарльзом навсегда или схватить Алису. Он слишком боялся, потому что слишком… верил, что Чарльз на многое способен.

В пятницу он придёт, полный сил и воли, чтобы победить. А Время даже не знает, за что, собственно, теперь нужно бороться.

Как-никак, Чарльз Кингсли спас их всех от верной гибели. Расстроил ещё одну казнь.

Ирацибета ведь тогда помогла ему, потому что боялась Времени.

Что же нужно от подданных правителю — любовь или страх?

***

Ирацибета, увы, уже не могла дать ответ на этот вопрос. Она сидела рядом с сестрой, пила чай вприкуску с печеньем, и обе они смеялись. Они говорили о казнях и воскрешениях, о жиге-дрыге, о новых модных шляпах, что делали освобождённые Цилиндры. Деревья в Мрамореале вновь цвели, и даже дерево Тумтум пустило новый побег. Распускались бутоны на клумбах, в горшках и цветочных лавках, и всем казалось, будто это цветение самое прекрасное из всех.

Только вот аромат у цветов был необычный. Все они без исключения пахли так, как пахнут розы. Никто не знал причины, все лишь наслаждались этим.

========== Эндшпиль. Новый договор. ==========

— По праву, данному членам Непреложного рода Кингсли, мы собрались здесь, чтобы подписать новый договор. По обоюдному желанию сторон, условия договора определяются исходом шахматной партии, что служит знаком дру… дружеских намерений Его Вечности и Его Величества.

Шалтай-Болтай трясся от страха. Он даже не решался смотреть в глаза игрокам, понимая, что сейчас двое сильнейших будут проливать чужую кровь, будучи неспособны ранить друг друга. А страдать приходилось ему, наблюдателю шахматной доски.

Из воздуха рядом с Шалтаем возник Чешир и мягко обернул яйцо хвостом. Проигнорировал строгий взгляд Времени: коты, как известно, ходят сами по себе и не подчиняются ничьим указам. Шалтай привык, что в кабинет к нему прилетает Абсолем, но тот сегодня отказался следить за партией.

Всё это было страшно. Карты, фигуры, статуэтки трепетали под пальцами в тяжёлой перчатке и пальцами морщинистых рук. Шалтай будто слышал, как стучат сотни сердец, и стук этот заглушал речь играющих и даже тихое мурлыканье Чешира. Когда рука Времени потянулась к Шалтаю, Чешир ловко махнул хвостом — и яйцо полетело вниз.

Чарльз поймал его у самого пола, как тогда, в безвременье. Аккуратно поднёс к ковру, и наблюдатель понял, что тот собирается делать. Зажмурил глаза и позволил легонько ударить себя, а потом рассыпался на кусочки.

В тот же миг со стола исчезли все до одной фигуры. На ковре один за другим появлялись жители Подземья, маленькие и светящиеся. Время внимательно посмотрел на Чарльза и расхохотался.

— Что происходит? — спрашивали друг друга жители, глядя на незнакомый кабинет и двух великанов.

— Как давно ты догадался?