Чаша Асклепия (СИ)

Вениамин Игнатьевич икнул и начал сползать по стене на пол, но жёсткая рука по-прежнему крепко удерживала его в вертикальном положении.

— Вениамин Игнатьевич, вы меня слышите? Я — Дэн, — существо слегка тряхнуло доктора. — Где Станислав Федотович? Вам плохо?

Вениамин Игнатьевич лязгнул зубами и чуть-чуть пришёл в себя. В голове толпились мысли, главная была — Дэн это или нет, но он не знает о статусе доктора. Главное, потянуть время, пятнадцать минут не так уж много, скоро явится служебная «семёрка» Макса — и всё закончится. Надо только заговорить зубы этому… существу.

Он собрал волю в кулак и начал:

— Дэн… Слава богу, ты жив! Ты не представляешь, как я рад! Стас где-то тут… Был. Я не знаю, жив ли…. Я врач, меня Казак заставил лечить своих людей… Вот, поэтому и жив… А остальных забрали на плантацию, я пытался помочь, уговорить Казака привезти сюда хотя бы Полину… Мне так жаль…

Существо внимательно слушало, не перебивая и не шевелясь, лишь глаза светились ровным красным светом.

Доктор воодушевился: кажется, существо верило. Во всяком случае, минуты капали, время работало на него… Сколько прошло? Минута? Пять? Десять?

— Вениамин Игнатьевич, — негромкий спокойный голос прервал прочувствованную речь на самой возвышенной ноте, — а вы когда-нибудь говорите правду?

========== Глава 20 ==========

Доктор захлебнулся на полуслове и закашлялся. Потом возмущенно воззрился на того, кто называл себя Дэном, хотел разразиться гневной тирадой…

— Вениамин Игнатьевич, это вы сдали нас Казаку?

***

Дэн торопился на базу, Тед еле поспевал за ним. Если честно, то киборг предпочёл бы оставить человека на плантации: один передвигаться он мог бы быстрее, да и КПД явно повысился бы. Но Дэн… У Дэна было паршиво на душе. Даже хуже, чем всю эту неделю в джунглях Медузы.

Вообще-то, после того, как он научился справляться с навеваемыми токсичным воздухом планеты галлюцинациями и «договорился» с хассами, местными обитателями, стало вполне терпимо.

Хассы были… странные. Какая-то непонятная форма примитивного разума. То ли индивидуального, то ли коллективного — киборг склонялся к первому варианту. Ещё их нельзя было есть, как источник органики — абсолютно бесполезны и даже опасны, но и они довольно быстро поняли, что киборг им не по зубам.

Они так и шли до плантации: Дэн и стая хассов. Зачем эти странные существа за ним увязались, Дэн старался не думать, но с ними было немного веселей.

Особенно после того, как он благополучно пообедал местным котом — любимцем охранников с плантации, как выяснилось чуть позже. А поначалу он принял кота за очередную галлюцинацию, явившуюся к нему раздобревшей до полной потери осторожности Котькой.

Упитанное животное дало энергии больше, чем бесконечно употребляемая кора и трава. В растительности почти не было калорий, а неосторожный кот, в недобрую для себя пору отправившийся погулять, дал шанс найти друзей.

Хассы обступили обедающего киборга почтительным полукругом, переступали лапами, трещали ушами, облизывались, но на добычу несъедобного пришельца претендовать не рискнули.

Дэн шёл и шёл, заставляя себя хоть ненадолго отвлечься от невесёлых мыслей о том, что может случиться с его людьми. Что, возможно, уже случилось…

Он дошёл до плантации. И они были там — Тед, Полли, Михалыч. Не было только капитана и… доктора.

Оба они остались у Казака — так объяснил Тед.

И вот теперь Дэн мучительно соображал, скрипел мозгами и процессором. И делал выводы, от которых становилось… Нет, не страшно. От них хотелось уйти за процессор и больше никогда не возвращаться. Перестать быть человеком. Быть киборгом. Так проще.

А Тед, небритый, грязный, весёлый и злой, с его болтовнёй и эмоциями был ему сейчас жизненно необходим — как доказательство, что не всё потеряно. Что он, Дэн, не опоздал.

Именно поэтому он не упирался, когда друг и напарник увязался за ним.

Дэн анализировал поведение Вениамина Игнатьевича с первого дня знакомства, он всегда знал — доктор врёт. Постоянно и всем. А больше всех — капитану, которого упорно называл своим другом. Потом он врал ему, Дэну.

Доктор врал даже самому себе. Это выводило из себя. Сбивало боёк.

На свой счет Дэн не сомневался — мотивы корабельного доктора были ясны. Приручить киборга.

А вот отношение Вениамина Игнатьевича к капитану… Тут было странно. Нелогично. Непонятно. Но от того фактом быть не переставало. Доктор не был капитану другом. Зачем же тогда он летал вместе со Стасом Петуховым? Зачем переступал через себя — ведь видно было, как Стас раздражает доктора. Безумно раздражает. Или это было видно только киборгу?

Время шло, Дэн набирал материал, систематизировал и анализировал. Искал ответ — зачем? Но сначала киборгу было всё равно. Даже прикольно было представлять, как человеческие особи перебьют друг друга и оставят транспортник в единоличное владение ему.

А потом… Потом он сам не заметил, как пилот стал напарником, смешливая ХХ-особь — Полиной, а седой строгий мужчина — капитаном. Его капитаном.