Чаша гнева

- Одним словом, эту дискуссию пора заканчивать, - сказал я. - Отряд есаула Чернецова я беру на себя. Сейчас, насколько мне известно, он занимает Макеевку и собирается отходить²², потому что отряды Сиверса и красногвардейцы Донбасса обходят его по флангам. Гнаться за его отрядом никто не станет, ибо местным красногвардейцам это неинтересно. Таковы особенности местнической тактики армий, состоящих из отдельных территориальных отрядов. Впрочем, и казаки-калединцы, когда обстановка в корне переменится, начнут убегать к себе в станицы и стараться рассосаться среди мирного населения. А потом будут стрелять исподтишка из револьверов в спины своим противникам. Мне тут докладывают, что в Основном Потоке товарища Голубова таким вот образом, выстрелом сзади, убил такой недорезанный чернецовец, а товарищей Подтелкова и Кривошлыкова повесили, когда как они попали в окружение и сдались белоказакам под гарантии личной неприкосновенности.

Впрочем, эти два события произошли уже после того, как на Дону погусарствовал товарищ Антонов-Овсеенко со своими миньонами, и в настоящий момент все может быть еще не столь плохо.

- Что именно не так плохо, товарищ Серегин? - спросил меня Миронов.

Я вздохнул и ответил:

- Забвение между противниками всяческих понятий о чести и верности данному слову говорит о том, что конфликт между революционерами и контрреволюционерами перешел в фазу войны на истребление, когда никакое примирение уже невозможно. А именно этого я и намерен избежать. Одним словом, господина Чернецова и его отряд я постараюсь захватить живыми. Если есаул так плох, что его уже нельзя исправить, то я тряхну стариной, вызову его на Божий Суд и лично убью своей рукой в поединке на холодном оружии. Устроит такой исход ваши казачьи понятия о чести, чтобы потом не было пересудов?

- Да, устроит, - сказал войсковой старшина Голубов, - но должен предупредить, что есаул Чернецов - весьма опытный фехтовальщик с большим боевым опытом партизанских действий в германских тылах.

- Ну, вот и посмотрим, чей опыт больше, - хмыкнул я. - Прежний владелец моего меча в своем мире считался величайшим воином и даже богом войны. И ничего, помер как миленький. А ведь я тогда вышел на него с голыми руками, а он был с мечом, копьем, щитом и в полном доспехе гоплита. Впрочем, хватит разговоров, поздно уже, пора расходиться по домам. Я со своими людьми отойду ночевать к себе на базу, встретимся тут же завтра утром.

- А разве вы не встанете на постой в Каменской? - спросил Филипп Миронов.

- Для этого сейчас нет причин, - сказал я. - Внезапное ночное нападение, пока Чернецов в Макеевке, вам не грозит, да и ночевать мне и моим людям все же лучше в пункте постоянной дислокации, а не в чистом поле, или напрягая на постой местных жителей. Кроме того, если я у вас задержусь дольше какого-то определенного времени, то лучшая и активная часть вашего красного казачества начнет испытывать непереносимое желание поступить ко мне на службу и принести встречную клятву верности. Уж таково мое свойство Защитника Русской Земли и Бога Справедливой Оборонительной Войны - призывать под свои знамена всех настоящих воинов. Поэтому и бывать у вас тут мне желательно короткими наскоками. А вот тех ваших оппонентов, что не приняли революцию и в тоже время услышали Призыв, я заберу с собой с превеликим удовольствием, ибо так будет лучше для всех.

- Да, так будет лучше для всех, - согласился Филипп Миронов, и на этой оптимистической ноте мы расстались. Помимо своих людей, я прихватил с собой и Нестора Махно с его хлопцами: посещение Тридесятого царства входило в его перевоспитательную программу.

24 (11) января 1918 года. Поздний вечер. Область Войска Донского. Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

С утра я выпустил в небеса над областью Войска Донского штурмоносец и приступил к тщательной воздушной разведке местности перед генеральным сражением за подавление Калединщины. Вместе со мной в рубке присутствовали Филипп Миронов и Нестор Махно, в то время как прочие деятели Донского ВРК из имеющейся массы сочувствующих советской власти казаков пытались сформировать конную бригаду Красной гвардии. Предназначение этого формирования состояло исключительно в поддержании на своей территории революционного порядка и предотвращении грабежей и кровавых эксцессов, а не в войне с «калединцами» и «добровольцами».