Чаша гнева

- А этим вы можете сказать, что в России для них нет других земель, кроме как для братских могил, где пятеро будут лежать под одним березовым крестом, - ответил Артанский князь. - Это я им обещаю определенно. А сейчас первым делом вам предстоит восстановить управление своей армией и отменить те дурацкие приказы, которые ваши ныне покойные генералы успели отдать за последние несколько часов. Иначе последствия могут быть очень тяжелыми. И возвращайте на пост начальника генштаба генерала Эриха фон Фалькенхайна. У него, по крайней мере, голова служит не только для того, чтобы в нее есть. Как я понимаю, после неудачи в Палестинско-синайской кампании он здесь поблизости ожидает нового назначения.

- Вот именно, что неудачи, - вздохнул Вильгельм.

- А удачи там быть и не могло, - отрезал Серегин. - Что вы хотите от соотношения сил, когда противник имел двукратное численное и значительное качественное превосходство? Удалось избежать полного разгрома, и то ладно. Полгода спустя при аналогичной ситуации на западном фронте у вашего хваленого Гинденбурга фронт просто бы рухнул, в том числе и по причине стратегических просчетов. Впрочем, вы можете попробовать на этом посту какую-нибудь новую фигуру, неизвестную в моей истории, но не думаю, что у вас есть время на эксперименты.

- Хорошо, герр Сергий, - кивнул германский кайзер, - я последую вашему совету. Что-нибудь еще?

- Вот, - сказал Артанский князь, протягивая собеседнику свой «портрет». - Это такое магическое средство связи, вроде телефона, не нуждающееся в проводах и радиоантеннах. Вы только проведите пальцем по изображению, и все тут же заработает. Как только у вас все будет готово и ваши безмозглые бабуины в пикельхельмах придут в чувство, сообщите об этом мне, и тогда мы устроим финальную мирную конференцию в узком кругу: вы, я, господин Ульянов и господин фон Кюльман. Это и будет концом нынешнего этапа борьбы за мир во всем мире и началом следующего.

- И с этим я тоже согласен, герр Сергий, - заявил Вильгельм. - Такое, как вы выразились, средство связи может оказаться весьма немаловажным при возникновении каких-нибудь осложнений.

- В таком случае наш разговор окончен, - сказал Серегин. - Объявляю обратную амбаркацию, мы уходим. Если хотите, то в качестве вашего военного представителя при моей Ставке я могу взять с собой генерала Гофмана, чтобы натыкать его носом во все ошибки вашей армии на Западном фронте, а также познакомить с историческими штудиями, где описывается, как развивалась обстановка в мирах, лишенных моего благотворного влияния. У милейшего Макса, при всех его недостатках, есть одно большое достоинство: его не надо учить говорить и читать по-русски, а потому я смогу знакомить его прямо с первоисточниками.

- А вот это - настоящий подарок с вашей стороны, - расчувствовался кайзер. - Сделайте так, и моя благодарность не будет иметь границ.

- Это пока не подарок, а только приз, премия за ваше покладистое поведение, - произнес Ар-танский князь. - Настоящие подарки у вас еще впереди. У меня все строго определенно: за неправильные поступки следуют пинки и затрещины, иногда розги, за правильное поведение - призы и подарки. А сейчас - счастливо оставаться, Вильгельм Фридрихович, мы уходим. До скорой встречи!

Развернувшись, Артанский князь вышел из апартаментов кайзера также стремительно, как и вошел, и вместе с ним вышли генерал Велизарий и генерал Гофман. На месте остался только статс-секретарь Германской империи фон Кюльман.

- А вот с вами, мой добрый Рихард, - сказал Вильгельм, - я хочу побеседовать очень и очень подробно. Садитесь и рассказывайте обо всем, ибо время у нас теперь есть.

Семьсот восемьдесят пятый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Дав Кобе-старшему вжиться в обстановку и переварить наспех проглоченные сведения, я собрал в своем кабинете совещание, на котором, помимо меня и Кобры, присутствовали Сосо, Коба-младший, Ольга Николаевна (не как невеста, а как законный представитель России-1914), Ильич-младший, Коба-старший и военспецы: полковник Половцев, капитан Коломийцев, капитан первого ранга Альфаттер и генерал-майор Самойло.

- Итак, товарищи, - сказал я, - дело с заключением мира выходит на финишную прямую. Мы, конечно, продолжим наблюдать за поведением германских партнеров, но уже сейчас видно, что их армия на Восточном фронте, взбаламученная предсмертными судорогами Гинденбурга и Людендорфа, постепенно успокаивается. Лихорадочная подготовка к вторжению внутрь Советской России прекращена, а части, покинувшие позиции для того, чтобы попытаться отбить крепость Брест-Литовска, вернулись в свое расположение. Вся эта суета будет продолжаться еще два-три дня, после чего последуют прямые переговоры кайзера Вильгельма и товарища Ленина и подписание итогового документа.

- Скажите, товарищ Серегин, а вам обязательно нужно было отрезать головы Гинденбургу и Людендорфу? - спросил Коба-старший. - А то получается прямо какое-то варварство...