Чаша огня

— Послушайте! — перебил я его. — Мне очень не нравятся ваши расспросы! Если вы намеренны, выразить мне свое сочувствие по поводу случившегося, то я буду благодарен вам. Если же вы хотите разобраться в причинах постигшей вас и меня катастрофы, то, думаю, это нужно обсуждать в присутствии остальных членов вашей экспедиции, о которых, кстати, вы мне пока не сказали ни слова! А это, по меньшей мере, не вежливо с вашей стороны по отношению ко мне, как к гостю. По какому праву и от лица кого вы здесь выступаете? Со вчерашнего дня, кроме вас двоих и Илви я не видел в лагере ни души. Что это за странная манера вести обсуждение жизненно важных вопросов в столь узком кругу? Вам известен Устав звездного флота, предписывающий в подобных случаях собирать совет экспедиции?

Эвид поджал губы, а Вилен нервно заерзал в своем кресле, но я не обратил на это никакого внимания.

— Если члены экспедиции хотят познакомиться со мной и узнать правду о случившемся с ними, я готов говорить — открыто, без тайн и недомолвок. Ваши же расспросы мне больше не интересны!

Я решительно повернулся к выходу и тут заметил в глазах Илви восхищение. Она быстро вышла вслед за мной.

Нет, действительно что-то неладное творится здесь. Похоже, что мое появление на планете совсем не желательно ни для Эвида, ни для тех, кто его окружает. Иливи что-то знает обо всем этом, но молчит, все время, уходя от прямых ответов, а в глазах притаилась странная насмешка. Может быть, она чего-то боится? Но чего ей бояться?.. В странный мир я попал, очень странный, словно и в самом деле вернулся назад во времени в темные столетия вражды и войн до Мирового Воссоединения. Но ведь эти люди так же, как и я, родились и выросли в Трудовом Братстве, пускай на два века раньше меня, но они улетели с обновленной Земли! Почему же между нами такая пропасть?..

Вечером я решил открыто поговорить обо всем с Илви, и во что бы то ни стало добиться от нее правды. За целый день мы не обмолвились и десятком ничего не значащих слов. Она валялась на диване, листая старинную истрепанную книгу, — еще отпечатанную на бумаге, каких я давно уже не видел на Земле, — а мне ничего не оставалось делать, как заняться своим скафандром. Я расположился в дальнем углу помещения на баллонах с кристаллическим кислородом и занялся тщательным осмотром приборов и шлангов воздухообмена. Иногда боковым зрением я мог уловить, как Илви украдкой посматривает на меня, но стоило мне поднять глаза, как она сразу же делала вид, что поглощена чтением. День тянулся мучительно долго. Когда индикатор на потолке начал медленно угасать, я взглянул на часы — местные сутки были длиннее земных на четыре часа. Отложив скафандр в сторону, я поднялся, разминая затекшие ноги и собираясь начать разговор с Илви на интересующую меня тему, но к моему удивлению она заговорила первой.

— Что ты думаешь делать дальше?

— Дальше? Это, смотря о чем, ты меня спрашиваешь! Если о моих планах по спасению с этой планеты, то я надеялся на помощь твоих друзей… Хотя теперь, если учесть все открывшиеся обстоятельства, думаю это будет весьма проблематично…

Она отложила в сторону книгу и посмотрела на меня с неподдельной заинтересованностью в глазах.

— Тебе не показалось здесь что-то странным?

Впервые за прошедшие два дня я взглянул на нее внимательнее. Она продолжала полулежать на диване в двух шагах от меня. На ней был обычный синий комбинезон. Волосы она собрала на затылке, и от этого казалось, что ее большие зеленые глаза стали глубже и загадочнее. Люминесцентная лампа на потолке заливала комнату ровным желтым светом и если бы не отсутствие окон, эти баллоны с воздухом, мой скафандр в углу, можно было бы подумать, что мы находимся в коттедже где-нибудь на окраине Города, на Земле. Я отбросил от себя эти мысли, покосился на нее.

— Более странным, чем ваше присутствие здесь спустя два века после старта с Земли?

— Ты прав, — кивнула она. — Может быть, в этом все дело?

— О чем ты? — не понял я.

— Наверное, в другое время я тоже бы удивилась, — после некоторого молчания, сказала она, задумчиво глядя куда-то в пространство за моей спиной.

— В другое время?

— Именно! Три года назад все было совсем по другому… Хотя, кажется, с тех пор для нас прошла целая вечность!

— Вы просто постарели на каких-нибудь двести лет, — попытался пошутить я. — Что же изменилось от этого?

Она остановила на мне печальный взор.

— Многое… И прежде всего, изменилась я сама…

— Расскажи мне вашу историю, — попросил я. — Мне кажется, что у вас здесь творится что-то неладное.

— Происходит? В том-то и дело, что давно уже ничего не происходит! Обычная рутинная повседневность, без надежды на спасение, без надежды снова обрести потерянную родину, погибших друзей, элементарное человеческое счастье…

Проникновенная печаль ее голоса кольнула меня в самое сердце. Я присел рядом на диван и ободряюще сжал ее пальцы. Она благодарно и грустно улыбнулась в ответ.

— Надежда на спасение всегда есть.

Глаза Илви сузились. Она устремила на меня долгий пристальный взгляд.