Чаша Отравы

— «Первые были Сынами Йоги. Сыны их стали потомством Жёлтого Отца и Белой Матери. Саморождённые чхая из блистающих тел Владык, отцов, сыны сумерек… Ни вода, ни огонь не могли уничтожить их… Не так было с сынами их… Саморождённые были чхая, тенями тел сынов сумерек».

Акира остановился, выжидательно взглянул на Светлану и уверенно произнёс:

— Без сомнения, речь в этой шлоке[46] идёт о первом потомстве Брахмы, о его сыновьях, рождённых умом — так называемых, Агниташвара или Питри. Это они выступают, как Владыки Пламени отказавшиеся творить-размножаться. И именно они были Первой Расой разумных существ, обратившей свои взоры на нашу вселенную, о которой повествует «Книга Дзиан».

— Да, — согласилась с ним Светлана. — А «сыны их», о которых говорится в тексте, стали родоначальниками Второй Расы. Упоминание здесь «Жёлтого Отца» и «Белой Матери» скрывает некий символизм, обращённый к Солнцу и Луне. Ведь в древности считалось, что каждая Раса в своей эволюции рождается под непосредственным влиянием одной из планет. А знание того, что начало жизни на планетах даёт тепло звёзд, в том числе и наше Солнце, как раз и может трактоваться как то, что Солнце «порождает» богов и людей… И всё же я думаю, что в данном отрывке речь идёт именно о духовном генезисе «Владык Пламени», которых Пураны называют перворожденными сынами Брахмы или семью мудрецами — сапта-риши. Ведь из текста следует, что «Отец» и «Мать» были «саморождёнными», то есть, их рождение происходило не путём физического совокупления, а путём духовным.

— Думаю, вы не совсем правы, — покачал головой Акира Кензо. — Ведь «Владыки Пламени», судя по тексту, уже имели возможность размножаться духовным путём и перемещаться из мира духовного в материальный мир. Их нельзя рассматривать, как Первую Расу, названную в «Книге Дзиан» «Саморождёнными» или «Сынами Йоги и Воли», но можно отнести к некой промежуточной форме жизни, давшей толчок к порождению всех последующих рас вселенной.

«Владыки Пламени» или «Сыны Мудрости» здесь являются «Сынами Ночи» — теми, кто был сотворён, как рассказывают Пураны, из «Тела Тьмы» Брахмы. Это и египетская четвёрка богов — помощников бога Птаха, и аккадские Лахму и Лахану, а так же «восставшие» сыны Брахмы, включая Маричи, породившего Кашьяпу. Упоминание же «Сынов Сумерек» нужно относить к следующему потомству Брахмы — одиннадцати Праджапати. Ведь имя «Сыны Сумерек» показывает нам, что «Саморождённые» праотцы идентичны Питри браминской системы, ибо указывает на способ их рождения.

— А браминские Питри, согласно Пуранам, произошли из «Тела Сумерек Брахмы», — закончила за него Светлана. — Вот почему«…ни вода, ни огонь не могли уничтожить их» — все они были духовными сущностями! Второе же поколение сынов Брахмы тоже несло на себе печать духовности: «… Не так было с сынами их… Саморождённые были чхая, тенями тел сынов сумерек». То есть, они уже не обладали такими же свойствами высшей духовности, как Первые, но были ещё не материальны — это духи или «астральные тени» своих Отцов. То есть, речь пока идёт только о эволюционировании духовно-нематериального мира.

— Верно, — согласно наклонил голову Акира. — И в Первой и во Второй космических Расах «люди» не были ещё физическими существами. Они скорее были «бхутами».

— Что ещё за бхуты? — удивился я.

— Это название происходит от «бхутади» — «источника» или «точки происхождения элементов», — объяснила Светлана.

— Верно, — подтвердил экзоархеолог. — Вот почему, вплоть до Второй Расы, «Книга Дзиан» рассказывает нам об эволюции именно духовного мира! В этом вы безусловно правы. И эта эволюция выражена в мифах довольно сложной, двойственной символикой. Её можно увидеть и в первозданном океане Нун, с творящей в нём силой, выраженной образом бога Птаха у египтян. И в змее Шеша у индуистов, на котором возлежит бог-творец Вишну. Она же и в аккадском первородном Апсу, который мешает свои воды с праматерью всего Тиамат: «Когда вверху не названо небо, а суша внизу была безымянна, Апсу первородный, всесотворитель, праматерь Тиамат, что все породила, воды свои воедино мешали, когда из богов никого ещё не было, ничто не названо, судьбой не отмечено…».