Чаша отравы

Да, не всё получалось гладко. На западные займы были построены целые передовые отрасли. В десятки раз вырос объем производства. Однако когда кредиторы стали намекать на необходимость политических уступок миру капитала, то он понял, что на такой крючок лучше не садиться. И республике пришлось, увы, серьезно затягивать пояса и отдавать долги досрочно. И это удалось сделать, что вызвало лютое бешенство: ведь от Румынии было нужно не возвращение денег, а постоянная зависимость и возможность диктовать ей свою волю. Конечно же, ему вынесли смертный приговор.

И вот, когда страна форсированно избавилась от всех финансовых обязательств, когда стало возможно, наконец, — раз уже имеется современная индустрия, — вздохнуть свободно и обеспечить более-менее нормальный уровень жизни, — они и нанесли удар. Причем с обеих сторон.

Они — это Соединенные Штаты. И Советский Союз, уже мутировавший к тому моменту в потустороннюю вампирскую сущность.

Их он обвинил открыто. Но ни в одну из опубликованных стенограмм эти слова не вошли.

Они и их внутренние агенты — прозападная оппозиция из так называемого «Фронта национального спасения», а также немногочисленные, но влиятельные кроты и оборотни во власти и силовых структурах устроили кровавую провокацию-инсценировку в Тимишоаре, приписав властям гибель аж шестидесяти тысяч человек. Для «картинки» свезли со всех окрестных моргов множество тел людей, умерших своей смертью. Да, стреляли в толпу, но только по приказу тех, кто изменил и специально делал всё, чтобы вызвать ненависть к свергаемым по указке из-за рубежа властям.

А потом, на митинге в Бухаресте, когда он объявил о повышении зарплат, пенсий и детских пособий, специально подготовленные группы в толпе принялись выкрикивать оскорбительные лозунги и взрывать петарды. С целью запугать руководство, а в конечном итоге для того, чтобы все увидели, что власть рушится, и чтобы больше уже никто не оказывал ей никакой поддержки.

И посыпалось всё, как карточный домик, повинуясь движениям умелых и натренированных рук. Да, силы были явно неравны. И к тому же это — Европа, тут «отказ от назревших преобразований» никто просто не потерпел бы. В крайнем случае, если бы даже удалось отбить атаку изнутри, то уже переродившаяся, доживающая последние годы Организация Варшавского договора с благословения США пошла бы на открытую военную агрессию извне, чтобы силой задавить республику, не отрекшуюся от социализма. Вашингтон и Париж об этом даже успели объявить, нисколько не стесняясь такого неслыханного цинизма.

И вот — вынужденное бегство на вертолете, а потом на автомобиле. Предательство военных. Захват. И «суд», где «адвокаты» ничем не лучше «обвинителей».

«Приговор», разумеется, заранее вынесенный, — смертная казнь. С «конфискацией имущества».

Десять дней на обжалование, как полагается по закону? Не смешите!

И вот они — у стены солдатской уборной.

Те фашисты его так и не сподобились казнить. «Всего лишь» держали в тюрьмах и истязали.

А эти — довершили их дело.

Что ж. Они — не первые коммунисты, кто пал жертвой классового врага, жертвой эксплуататоров и кровопийц. И далеко не последние, конечно.

И, пока еще даже одного столетия не прошло с Великого Октября, можно констатировать, что реставрация, откат революции назад — отнюдь не является каким-то исторически уникальным событием.

Позади — долгая и яркая жизнь. Такая, которая мало кому выпадает.

Тяготы и напряжение борьбы. Муки заточения. Освобождение. Победа. Труд во имя процветания и счастья родины.

И... прерванный, пресеченный взлет — контрреволюционный фашистский мятеж. По сути, общеевропейский, даже всемирный мятеж.

Это — уже не Венгрия в 1956-м, не Чехословакия в 1968-м, не Польша в 1981-м. Тогда гарантом социалистических завоеваний народов Европы был великий и могучий СССР. Но раз он уже перестал быть бастионом свободы и прогресса, отказался выражать волю тех, кто не желает быть ни рабом, ни господином, — и, более того, выступил здесь на стороне мирового капитала — значит, ночь будет долгой. Очень долгой.

Однако после любой ночи, сколь бы продолжительной она ни была, всегда встает солнце и своими живительными лучами разгоняет удушливый мрак.

Самая первая заря нового мира явилась им тогда, десятилетия назад, во всём своем великолепии, яркая и сияющая. Они выстрадали эту победу, они приблизили ее своей борьбой и своими жертвами. Они познали это непередаваемое чувство, это безбрежное счастье сопричастности к долгожданному восхождению общества на новую ступень развития — и пронесли его в самом сердце до конца. Так что им есть что вспомнить в эти минуты.

Следующий рассвет они уже, конечно, не увидят.

Возможно, его не увидит и никто из тех, кто живет сейчас на планете, даже малые дети.

Но он — наступит. Обязательно наступит.

Они вместе прошли долгий путь — тернистый и славный. Пролетело уже целых полвека с того далекого 1939 года, когда они познакомились — после того как его на некоторое время выпустили из тюрьмы. Такое ощущение, что это было вчера...

Жили они вместе долго и счастливо.

И, да, умирают в один день.