Чаша с ядом

— У нас нет никаких доказательств того, что кто-нибудь из мастерской серебряных дел мастера имеет какое-либо отношение ко всему этому, — рассудительно заметил Джозеф, но в голосе его проскользнула нотка сожаления, словно бы ему хотелось сказать обратное. Он повернулся к Эрику, своему другу и торговому партнеру. — Мабель не сказала тебе ничего интересного, когда ты разговаривал с ней? — Джозеф тактично умолчал о том, как и когда мог Пико поговорить с супругой Фитцосберна.

— Она поверит чему угодно об этой свинье, своем муже, — с чувством ответил торговец вином. — Но факты — совсем другое дело. Она говорит, что он вообще не упоминал Кристину, но ведь это было бы маловероятно, правда?

Эдгар скривился. Он был почти убежден в виновности серебряных дел мастера.

— Она рассказала вам, чем он занимался в среду вечером?

Пико пожал плечами типично галльским жестом, выражавшим сомнение.

— Он отсутствовал, начиная с семи часов, когда его подмастерья закончили работу. Но Мабель говорит, что такое случается почти каждый вечер. Он посещает многочисленные гильдейские собрания, а также частенько наведывается в таверны. Она подозревает, что у него в городе есть по крайней мере одна любовница, но во всяком случае с семи часов до полуночи его не было дома.

Джозеф погладил свою длинную седую бороду.

— Это никак не годится в качестве доказательства его вины, разве что мы установим, где он находился в тот момент, когда случилось это ужасное происшествие. Но я питаю на это слабую надежду.

По мере продолжения разговора ученик аптекаря приходил во все большее возбуждение.

— Он тот, кто нам нужен, нутром чудо! Фитцосберн — известный ловелас и бабник. Весь город знает об этом, но большинство просто боится заявить об этом вслух, поскольку в купеческой гильдии он важная персона. Даже шериф считается с его мнением — только посмотрите, как он отпустил двух его людей, не сказав ни слова против. — Эдгар вскочил на ноги и принялся ходить по комнате, что было нелегко, потому что она имела не больше трех шагов в любую сторону.

— Бога ради, мальчик, сядь и успокойся, — раздраженно бросил его отец. — Ты ничего не сможешь сделать без веских доказательств.

— Я выбью их из него, вот увидите, — запальчиво воскликнул его сын. — Я вызову его на судебный поединок.

Эрик Пико вздохнул.

— Ты не сможешь этого сделать. Сейчас это почти невозможно. Сначала тебе придется пройти пять слушаний суда графства, если только выездная сессия суда присяжных не объявит, что он убил кого-то из твоих родственников. Да и в любом случае, Фитцосберн почти наверняка убьет тебя.

Эдгар продолжал метаться по комнате еще какое-то время, пока двое других мужчин негромко беседовали между собой. Потом он направился к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Я пойду к Кристине, послушаю, что она скажет. Я просто не могу сидеть вот так и ничего не делать. — Он с шумом сбежал по лестнице, а его отец и друг переглянулись и вздохнули.

На Голдсмит-стрит, соседней с главной улицей неподалеку от ратуши, в квартире, которую Хью Феррарс снимал у приятеля де Курси, Гай Феррарс тоже сидел в обществе своего сына. Как и компания на Прист-стрит, они также придвинулись поближе к огню в большой комнате с высоким потолком, по которой гуляли сквозняки, и обсуждали трагические события сегодняшнего дня.

— Что нам делать, отец? Теперь-то ты должен поверить в то, что я не имею никакого отношения к беременности Адели.

Крупный, похожий на воина мужчина невесело вздохнул.

— Я не могу сомневаться в твоем слове, Хью. Но нам следует выяснить две вещи. Кто был отцом? И кто убил ее своим бестолковым вмешательством?

Хью мрачно кивнул.

— Мы должны узнать это — и как можно скорее! Я не шутил, когда сказал, что лишу жизни обоих.

Лорд Феррарс положил руку на широкое плечо своего сына, пытаясь сдержать его.

— Ты должен быть осторожен, Хью, Мы, Феррарсы, пользуемся большим влиянием в этой части Англии, но мы не должны полагать, что можем поступать, как нам заблагорассудится, не считаясь ни с чем. Если мы найдем негодяев, лучше будет передать их в руки правосудия. Потому что с каждым необдуманным и своевольным поступком, на который должны будут закрывать глаза стражи закона, мы попадаем все в большую зависимость от них. Я желаю, чтобы в этой стране мне, не колеблясь, оказывали услуги.

Хью скривился.

— Но закон ничего не может сделать с мужчиной, если от него забеременела женщина. В противном случае мы все сидели бы в тюрьме!

— Это правда, — медленно произнес его отец, — но есть и другие способы отомстить, не подвергая себя опасности.

Хью вскочил на ноги и, подобно молодому аптекарю на другом конце города, принялся мерить шагами комнату. Он уже изрядно выпил сегодня вечером и теперь остановился у стола, чтобы одним глотком осушить полпинты медовухи. Его жесткие светлые волосы и короткая шея вполне соответствовали его драчливой натуре.