Чаша с ядом

На худощавом загорелом лице Хьюберта отражался неподдельный интерес, с которым он следил за беседой. Его власть объяснялась, главным образом, тем, что он держал под постоянным контролем любой мало-мальски важный вопрос, обладал здесь исчерпывающими знаниями и мог разрешить любую административную неувязку, нередко возникавшую в результате весьма сложного управления Англией и Нормандией. Сегодня на Хьюберте не было вычурных церковных или военных нарядов, он оделся в простую светло-коричневую накидку поверх льняной туники кремового цвета. Голова его оставалась непокрытой, в отличие от множества других участников совещания, сидевших в кричащих нарядах и в ярких разноцветных головных уборах.

Постепенно беседа перешла к вопросу, который в течение вот уже почти трех месяцев служил источником трений между Джоном и его шурином. Главный юстициарий был прекрасно осведомлен об этом, потому что оба, и коронер, и шериф жаловались на взаимные нарушения своей юрисдикции, когда Хьюберт навещал Эксетер в октябре, а шериф снова поднял этот вопрос, представляя свой последний отчет о сборе налогов в Вестминстер.

Хьюберт Уолтер взял в руки свиток плотной писчей бумаги, на которой один из его клерков написал некоторые заметки — нечто вроде меморандума.

— Похоже, проблема заключается в следующем, — подвел он черту с той ясностью, которая позволила ему подняться на высшую ступеньку иерархической лестницы в этой стране. — Шерифу с давних пор было вверено поддержание мира в этом графстве именем короля, что в старые времена — еще до того, как из Нормандии пришел Вильям, — включало суд и наказание виновных. Все согласны с этим?

Со всех сторон закивали, а по губам Ричарда де Ревелля скользнула усмешка — он наверняка решил, что его дело уже выиграно.

— Но наш покойный король Генрих разочаровался в честности многих шерифов — вспомните инквизицию шерифов на шестнадцатом году era правления, когда все они были уволены за взятки.

На этот раз настал черед Джона улыбнуться, тогда как шериф недовольно нахмурился. Хьюберт продолжал свой монолог:

— Затем, после выездной сессии суда присяжных Кларендона и Нортхэмптона, он постановил, что один раз в несколько месяцев королевские судьи обязаны приезжать в каждое графство и рассматривать вместо суда шерифа те дела, которые являются преступлением против короны, а не заниматься мелкими местными правонарушениями. — Он предупреждающе поднял руку. — Я знаю, что вы можете возразить, будто эти выездные сессии проводятся нерегулярно, что они не соблюдают графика, особенно в последнее время. Но судей мало, а расстояния велики.

Он сделал паузу, чтобы отпить вина, разбавленного водой, из стакана, который стоял перед ним.

— Во всяком случае, так гласит закон, хотя я знаю, что по всей Англии шерифы по-прежнему ведут судопроизводство по уголовным делам против короны, чего они не должны делать.

В этот момент подал голос один из баронов Восточной Англии, член Королевского суда:

— Это все седая старина, архиепископ. Какое она имеет отношение к новым коронерам?

Хьюберту не понравилось, что его прервали, но он постарался сохранить терпение и самообладание.

— Всем вам хорошо известно, что в стране существуют две сферы отправления королевского правосудия. В старые времена любой, которому нужна была справедливость короля, вынужден был гоняться за ним по Англии и Франции. Старый Генрих упростил эту процедуру, отправив судей к народу. Судьи, которые, как можно надеяться, раз в несколько месяцев прибывают на выездные сессии в каждом графстве, занимаются серьезными преступлениями, тогда как Королевский суд, сессии которого проводятся намного более нерегулярно, исследует все финансовые и административные проблемы. И именно на них направлены усилия коронеров, которые должны решать любой вопрос, способный привести к пополнению королевской казны.

Воцарилась тишина, поскольку многие не поняли, что он имеет в виду.

Заговорил Ричард де Ревелль, осторожно подбирая слова, так как ему не хотелось, чтобы его обвинили в незнании закона, поддерживать который он был обязан во всем Девоне.

— И как это разграничивает наши обязанности в расследовании преступления?

Юстициарий подался вперед облокотившись на стол.

— Все, что касается денег, это прерогатива коронера: наложение денежного штрафа, дележ найденного клада и в особенности наложение штрафа за совершение убийства, виновник которого не был найден. Вот почему выездная сессия Королевского суда, состоявшаяся в сентябре в Кенте, возобновила этот старый саксонский институт — Custos placitonun coronae — Хранители записей о преступлениях против короны.

Ричард де Ревелль начал терять терпение.

— Но как же нам разрешить это разногласие между собой, архиепископ?

Хьюберт в очередной раз поднял руку, призывая к терпению.