Чаша с ядом

— Интересно, вино наливали не отсюда? — спросил Гвин, показывая на маленький кувшин из серого камня с деревянной пробкой, стоявший на полке поблизости.

Джон взял кувшин и вынул затычку, нюхая содержимое. Он потряс его и определял, что тот наполовину полон.

— Мы заберем и его, и это тоже. — Он взял в руки небольшую круглую деревянную коробочку, которая стояла рядом с кувшином. На крышке виднелись какие-то каббалистические символы, а внутри находился коричневый волокнистый порошок, издававший слабый травяной аромат.

Гвин посмотрел на собранные ими образцы.

— Ну, и что мы будем с ними делать?

— Я подержу все это у себя до утра, а потом отнесу к аптекарю, посмотрим, что он скажет.

В голубых глазах Гвина появилось понимание.

— Не к ученику аптекаря? — с нажимом спросил он.

Джон вздохнул.

— Я вполне представляю себе ход мыслей своего шурина. Если это отравление, тогда основным подозреваемым можно считать Эдгара из Топшема, учитывая его угрозы и нападение на Фитцосберна.

Гвин недовольно хрюкнул.

— В кои-то веки трудно винить шерифа, если тот придет к такому выводу. Эдгар действительно вне конкуренции.

Джон зашагал обратно к лестнице, забрав с собой кувшинчик и медицинскую коробочку, а Гвин нес в руках поднос и кубок.

— Нам лучше поспешить в больницу Святого Джона, чтобы узнать, с чем мы имеем дело — с состоявшимся убийством или только с попыткой такового.

Монастырь, находящийся сразу же за массивными Восточными воротами, представлял собой всего лишь анфиладу комнат, пристроенных к маленькой часовне. Жилое помещение для четверых монахов, крошечная трапезная и кухня соседствовали с несколькими кельями и большой комнатой, которая выполняла роль больницы. В ней всегда было полно пациентов, в основном городской бедноты, но брат Саульф, саксонец, старший монах монастыря, перевел одного из пациентов из кельи в общую палату, чтобы разместить на его месте Фитцосберна.

Коронер нашел серебряных дел мастера лежащим на соломенном матрасе смертельно бледным, с восковым лицом, обильно покрытым потом. Когда Джон вошел в келью вместе с Саульфом, больного внезапно стошнило и изо рта и носа у него хлынула струя прозрачной жидкости. Саульф наклонился, чтобы вытереть губы и ноздри пациента, и слегка повернул его голову набок, на тот случай, если рвота возобновится. После чего, к неописуемому удивлению Джона, поднял с пола кувшин и, запрокинув Фитцосберну голову, влил изрядное количество жидкости ему в рот.

Послышался кашель, во все стороны полетели брызги, но монах рукой закрыл рот пациенту, так что тому пришлось сделать глотательное движение, хотя было видно, что он едва не задохнулся при этом. Мгновение спустя его опять вырвало и изо рта гильдейского мастера снова хлынула жидкость, образовав большую лужу на полу.

— Если это яд, то единственная надежда — промыть желудок обильным раствором соленой воды, — объяснил в оправдание своего героического лечения монах — мужчина средних лет.

— Так вы думаете, что его отравили? — требовательно спросил коронер.

Вытерев пациенту рот, Саульф поднял голову.

— Трудно сказать. Может, он съел что-нибудь плохое, а может, ему дали какую-то отраву. Симптомы отравления многими ядами одинаковы: потеря сознания, боль в горле, рвота и понос.

— Он будет жить?

— Все в руках Божьих. Пока еще рано говорить об этом. Утром он может почувствовать себя прекрасно — а может и умереть.

Гвин прислонился к дверному косяку за спиной Джона.

— Он говорил что-либо членораздельное, например, что с ним произошло?

— Он все время стонал, и только один раз прошептал что-то вроде «жжет, жжет».

Де Вулф стоял, глядя на пострадавшего, у которого по-прежнему мелкой дрожью тряслись руки и ноги.

— А как насчет этой раны на шее? Два дня назад его поранили острием меча, но тогда это показалось мне пустячной царапиной.

Саульф коснулся распухшей красной полосы пальцем, отчего на ней выступили несколько капель желтого гноя.

— Это может быть причиной того, что он так хрипит, а сознание он мог потерять от нагноения в крови. Но жара у него нет, лоб на ощупь холодный и влажный. И я не могу понять, почему он так дрожит и дергается.

Они задержались еще ненадолго, но было уже очевидно, что умрет Годфри или выживет, он никак не сможет посвятить их в подробности того, что случилось с ним на Мартин-лейн.

Джон поблагодарил монаха и пообещал вернуться на следующее утро, вручив серебряных дел мастера попечению братьев и воле Господа.

Глава тринадцатая, в которой коронер Джон встречается с Главным юстициарием

Встреча с Хьюбертом Уолтером была назначена на десять часов утра во вторник, но Джон де Вулф рыскал по городу уже задолго до этого часа. В серых, зимних рассветных сумерках он сначала отправился в госпиталь монастыря Святого Джона, чтобы узнать пережил ли Фитцосберн ночь или же ему придется иметь дело с новым убийством. Прибыв в монастырь, он застал брата Саульфа в келье, и тот выглядел так, словно провел там всю ночь.