Чаша страдания

Но при этом он настаивал, чтобы сопротивление продолжали.

Наверху гремела канонада, а в бункере 28 апреля Гитлер устроил свадьбу, женился на своей давней любовнице Еве Браун. На другой день он приказал своему личному адъютанту майору СС Отто Гюнше:

— Дайте мне честное слово, что после нашего с Евой самоубийства вы сожжете наши тела, чтобы они не достались русским.

Ева Браун оставила секретарше свою норковую шубу.

30 апреля оба покончили с собой, приняв цианистый калий. Отто Гюнше с помощью второго офицера вынес тела наверх, облил бензином и сжег. Позже он рассказал об этом секретарше.

Женщина ушла из бункера. Норковая шуба осталась висеть на вешалке.

Приказ Сталина был выполнен: 2 мая 1945 года красное знамя победы было водружено над Рейхстагом двумя солдатами 150-й дивизии Егоровым и Кантарией. Только одного Сталин не добился: не смог взять Гитлера в плен живым. 8 мая 1945 года немецкий адмирал Дениц подписал с советским маршалом Жуковым и американскими генералами договор о безоговорочной капитуляции Германии.

8 мая 1945 года в Москве генералу Судоплатову положили на стол три расшифрованные секретные телеграммы, переданные в Кремль. Одна была от генерала Эйзенхауэра, командующего американской армией в Европе, другая — от фельдмаршала Монтгомери, командующего британской армией, третья — от генерала де Голля, командующего французской армией. Во всех трех письмах описывался подвиг, совершенный в феврале 1945 года сержантом советской армии Александром Фисатовым, военнопленным, в Дрездене: он сумел передать ценные стратегические сведения, которые помогли определить немецкие военные силы и нанести Германии сокрушительный удар. Рассказывалось, что военнопленный Александр Фисатов был приговорен немцами к смертной казни через повешение, казнь состоялась в момент, когда американские бомбардировщики начали налет на город. Но Фисатов чудом остался жив, спасенный другим военнопленным — американцем по имени Курт Воннегут. Истощенный Фисатов долго находился в американском госпитале и по выздоровлении был передан советским офицерам. Генералы просили поблагодарить Александра Фисатова от имени их народов и в конце каждого письма сообщали: «За героический подвиг, сыгравший значительную роль в ускорении окончания войны с гитлеровской Германией, сержант Советской армии Александр Фисатов награждается высшими боевыми наградами», и приводились названия наград США, Британии и Франции.

Судоплатов прочитал письма и радостно заулыбался: он готов был прыгать от радости — наконец-то он узнал имя того героя. Он знал о его подвиге: это именно по указанию Судоплатова группа Лемана в германском гестапо завербовала человека из советских пленных, который казался наиболее подходящим для сложного задания. И это по его указанию полученные тогда сведения были переданы американской разведке. Именно поэтому три месяца назад, 13 февраля 1945 года, американцы совершили самый массированный за всю войну налет на Дрезден, разбомбили железнодорожный узел со скоплением войск и сам город с военными складами. Погибло большинство населения, но считалось, что почти все они были убежденные гитлеровцы.

К великому сожалению Судоплатова, его агент, завербовавший того пленного, погиб при бомбардировке Дрездена, и поэтому сам он до сих пор не знал — кто этот герой и какова его судьба. Теперь ему известно имя, надо срочно его разыскать. Он вызвал помощника и приказал:

— Срочно разыщите сержанта по имени Александр Фисатов, он был военнопленным. Как только обнаружите, где он, немедленно сообщите мне. Этот человек — наш разведчик, герой. Он мне нужен.

Судоплатов перечитал письма иностранных генералов: «Надо и нам наградить Фисатова». Он написал представление: сержанта Александра Фисатова представить к званию Героя Советского Союза. Опять вызвал помощника:

— Срочно отправьте в Президиум Верховного Совета.

* * *

8 мая 1945 года Сашу Фисатова привезли вместе с другими осужденными бывшими военнопленными в специальный исправительно-трудовой лагерь в заполярном городе Воркуте. За измену Родине ему дали срок — десять лет исправительно-трудовых лагерей строгого режима. Колонну осужденных бывших военнопленных высадили из товарных вагонов, в которых они ехали почти две недели. Часовые кричали:

— Стройся! Шаг вправо, шаг влево считается побегом и наказывается расстрелом на месте. Шагом марш!

Саша качался от слабости. Сосед по шеренге, крестьянский парень, поддержав его, пробормотал:

— Вот мать их туды-растуды! Такого правила, чтобы шаг вправо — шаг влево считался побегом не было и в немецких лагерях. Ты, брат, держись тверже, не то…

Саша подумал: действительно, если он покачнется и оступится, его тут же застрелят. Неужели ему было суждено выжить после жуткой казни у немцев для того, чтобы его застрелили свои же, русские? В его усталом, затуманенном испытаниями мозгу промелькнуло: «Все повторяется сначала, но теперь мне не выжить…»

* * *