Чаща

Полдня без перерыва я шла под мелким дождем, брезентовый плащ напитался влагой и тяжело начал давить на плечи. Я свернула обратно в гущу леса: смертельная усталость брала свое, вся одежда отсырела, листья в ботинках уже перестали удерживать пронизывающий холод. Мне был необходим отдых, и пришло время подсушить вещи. Нельзя было допустить, чтобы одежда промокла насквозь, потому что лекарств нет, а раствором из смолы я могла разве что вылечить больное горло, но не снять жар. Не стоит облегчать хищникам или мародерам охоту. Любое недомогание лишило бы меня возможности идти дальше, поэтому я почти бежала, когда увидела вдалеке раскидистую ель, ветви которой опускались вниз, создавая теплое и сухое укрытие. Единственный его недостаток – сложное для разведения костра место, но если постараться и разжечь аккуратно, то можно избежать пожара. Нырнув в укрытие, я первым делом развесила на ветвях мокрые вещи и, содрогаясь от холода, принялась рыть ямку для будущего очага. Дождь продолжал усиливаться, но густые еловые ветви надежно закрывали меня от непогоды, а настил из хвои на земле послужил дополнительным утеплением, отчего казалось, что здесь, под елью, гораздо теплее, чем за ее пределами.

Пахнуло сыростью. Разрытая холодная и влажная земля сочилась червями. Повезло, что была зайчатина, иначе пришлось бы собирать этих мерзких гадов на ужин. Завалявшимися на дне сумки кусками старой фольги я обложила дно ямки и принялась разжигать костер. Когда пламя начало жадно поглощать брошенные в дар ветки, я смогла наконец устроиться поудобнее и задремать, облокотившись спиной на теплый ствол. От сырости меня бросило в жар, щеки пылали, но согреться никак не удавалось. Так бывает, когда промерзнешь во время долгой прогулки на свежем зимнем воздухе, – в детстве подобное случалось постоянно, стоило только заиграться с соседскими ребятами. Я продолжала вспоминать снежки и снежную бабу своего детства и как делала ее совсем недавно со своими близкими, уже будучи взрослой. Я вспоминала, а голова неудобно падала то на грудь, то куда-то вбок, от чего я каждый раз вздрагивала и просыпалась в необъяснимой тревоге. Наконец, мне удалось ненадолго заснуть, костер все еще тлел, вещи понемногу высыхали, озноб уменьшался, уступая место спокойствию. Сон продлился недолго: как только скрылся последний луч света и лес погрузился в ночной мрак, где-то совсем близко послышался пронзительный вой. Так громко, что мне показалось, будто источник находится всего лишь в нескольких десятках метров от моего укрытия.

– Волки, – одними губами прошептала я сама себе.

Скорее всего, учуяли заячьи потроха. Я с силой ударила себя по щеке: «Тупица, знала же, что по осени у них нюх острее, чем в любое другое время года, и выпотрошенный заяц лучшая приманка, – как на ужин пригласила». Теперь у дюжины волков есть путеводная нить из запахов от реки до моего укрытия. Если они голодны, то шансов выжить мало: будут загонять, как лесную дичь.

В чаще стояла ночь, темная и холодная, с густыми чернильными тучами, которые, подобно лайнерам, грузно пересекали небесный океан в поисках берега. Я уничтожила остатки костра, свернула одежду. На всякий случай перепроверила карманы – нож все еще при мне. Было бы очень некстати в спешке выронить его, пробираясь через заросли кустарников. Я с силой вжалась спиной в дерево, чтобы никто не напал на меня со спины. Волки – умные социальные животные. Если от одинокого хищника еще удастся сбежать, то от стаи спастись шансов мало. Летом только однажды мне удалось увидеть волка, но издали, я быстро ушла в противоположную сторону, чтобы не тревожить дикого обитателя. Тогда я даже обрадовалась ему, потому что скучала по обществу живых существ. Белки и птицы не доставляли особенной радости, тем более если учитывать их роль на моих ужинах. За все лето мне попался всего один волк, пара лосей да хряк. И самой опасной встречей за месяцы моего скитания стали люди. Не так страшно умереть от зубов диких животных, как попасться в лапы людей. Тем не менее сердце разрывало грудную клетку, готовясь вырваться наружу и удрать вперед меня самой, подальше от приближающихся животных.

Послышался шорох и тихий топот лап, воздух наполнился запахом мокрой псины. Я замерла в ожидании, видя только неясные приближающиеся силуэты. Глубокий вдох, затем – медленный выдох, и вот передо мной уже зависли две пары сверкающих глаз. Белые клыки блеснули в темноте, и я почувствовала тепло волчьего дыхания. Никто из хищников не показывал агрессии, а это значило, что я могу начать пятиться назад. Главное не терять их из виду. Тихие и мягкие шаги я услышала только со стороны реки и ближайшей деревни, а значит, путь позади меня открыт.